Вад Капустин - Орки плачут ночью

Дора без особого интереса просмотрела остальное оглавление: «пластика век», «пластика голеней», «пластика ягодиц» – надо же и такое бывает, – «интимная пластика» – на последнем пункте она слегка хихикнула, пообещав себе вернуться к этому месту и посмотреть подробнее, и тут ее взгляд наткнулся на незнакомое слово:

«липосакция». А это, интересно, что такое? Она внимательно вчиталась в заголовок:

«Липосакция, лазерная липосакция, липомоделирование». Потом прочитала объяснение: Липосакция это удаление жировых клеток из проблемных зон.

Липосакция является моделирующей операцией для восстановления контуров Вашей фигуры или другими словами ее коррекции.

Коррекция фигуры! То, что ей нужно! Сначала талия, а потом, наверное, ноги: толстые короткие ножки тоже не радовали. Почему бы не сделать их стройнее? Вот если бы еще и длиннее! Но такого средства в справочнике не было. И, отбросив книжку, Дора предалась мечтам, твердо пообещав себе, что поговорит о липосакции с отцом при следующем свидании. Она не знала, что этой встрече суждено стать ее последним днем на Земле, и – распрощаться с глупыми мечтами о красоте на долгие пять лет.

Девушка вздохнула и на несколько мгновений вернулась к реальности. Карета по-прежнему мерно покачивалась, убаюкивая пассажиров. Солнце ощутимо клонилось к западу, они ехали уже, наверное, два часа, и время было далеко за полдень. За окном мелькали покрытые хвойной порослью предгорья. Пригревшись, молодые супруги на противоположном сиденье сладко похрапывали, и, кажется, даже суровая наемница задремала вполглаза. Путешественники приближались к Чанскому ущелью, и охранники негромко перекрикивались, напоминая о бдительности. Все было спокойно. И Дора вернулась в прошлое, вспомнив разговор с отцом, изменивший всю ее жизнь.

-Прости меня, деточка, но я должен тебе кое в чем признаться, – сказал тогда Норр, глядя на дочь непривычно виноватыми, жалобными глазами. – Знай, что на твоей планете я чужак. Я пришел на Землю из другого мира. Там таких, как я, называют гномами. Это прекрасный волшебный мир, и я там – персона не из последних. Тебе будет со мной хорошо.

-А почему ты говоришь об этом сейчас? – недоверчиво спросила Дора.

-Ты больше не можешь оставаться здесь, – объяснил отец. – И я не могу больше приходить. Срок действия транспортного амулета ограничен, и я прибыл на Землю в последний раз. И хочу забрать тебя с собой. Ты согласна? Пойми, я забрал бы тебя и раньше, но это было небезопасно.

В речи отца девочку привлекло только одно слово «волшебный». Ее, как и большинство современных детей, не смущали разговоры о гномах и инопланетянах. А зеленые человечки и эльфы некоторым ее друзьям были роднее и ближе, чем одноклассники и даже родители. Но вот волшебник, магия – это показалось ответом на ее мечты. Придет добрый волшебник, хлопнет в ладоши, и она станет сказочной красавицей, феей из американского мультфильма, стройной и высокой! И не нужно никаких опасных дорогостоящих операций, наверняка, очень болезненных. Дориана панически боялась боли, но ради красоты готова была потерпеть. Но в мире отца не требовалось даже этого. Не зря же, читая сказки, она представляла себя хозяйкой лампы Аладина!

Эйфория оказалась такой сильной, что Дора без возражений согласилась покинуть Землю, практически пропустив мимо ушей честно признание Норра в том, что у него уже были жены и дети. Однако первая жена, будучи беременной, случайно упала с лестницы и разбилась насмерть, сын-наследник погиб в младенчестве, подавившись кусочком яблока – о том, что яблоко оказалось отравленным, гном рассказывать дочери не стал, она узнала об этом позже, совершенно случайно. Еще одна дочь, старшая, погибла при попытке похищения. И так, Дора в двенадцатилетнем возрасте осталась единственной наследницей владыки западных гор, наверное, потому, что ему удалось спрятать ее далеко от Кьяры.

Но это все не имело тогда для нее значения – слишком сильное разочарование испытала Дора после прибытия в Зиртан. В мире отца не оказалось магии! Под словом «волшебный» он имел в виду нечто иное. А значит, мечтам о красоте суждено было остаться неосуществимыми.

Дориана долго плакала по ночам, скрывая от отца горькое разочарование, потом детские мечты надолго потеряли значение. Она начала учиться в Зиртанской академии, где ее преследовали многочисленные поклонники: по гномским меркам, девушка считалась очень хорошенькой – по сравнению с подружками, на лицах которых к восемнадцати годам уже пробивались клочки бороды, – ну а влияние и богатство отца придавали ей особую прелесть.