Вад Капустин - Орки плачут ночью

– «Обойдусь пока джинсами. Может, в каком-то городке по дороге удастся купить нормальные штаны», – утешил себя разочарованный полуорк. И так уже, в новой куртке и рубахе, он выглядел почти настоящим гномом, ну, разве что, слишком высоким.

Рядом с одеждой было выложено и ритуальное оружие – на выбор. Боевой топор, огромный блистающий меч, вызвавший у Севки кривую усмешку, и длинный прямой обоюдоострый нож с удобной, хоть и тяжеловатой рукоятью, украшенной замысловатыми узорами, похожими на надписи незнакомого алфавита. Кинжал. Таким кинжалом легко орудовать в рукопашной, а если понадобится, одним метким броском можно убить противника. Искусство метания ножа Мясоедову было не чуждо с детства. Когда-то они с ребятами попортили немало окрестных деревьев, швыряя в цель тупые перочинные ножи. В меткости Севке не было равных и в армии. «Соколиный Глаз» – дразнили его друзья. Дразнили, но не без зависти. Пожалуй, Мясоедову несложно было сделать выбор.

Севка вопросительно взглянул на Норра. Тот кивнул: выбор почетным гостем оружия – часть свадебной церемонии. Музыкант еще раз внимательно осмотрел то, чем, возможно, вскоре придется защищать свою жизнь.

Топор? Исключено – ни умения, ни желания отмахиваться от врагов топором у него не было. Топором Севка мог бы только рубить дрова. Вряд ли гномы одобрили бы подобное кощунство. Да и весьма сомнительно, чтобы боевой топор годился для грубой домашней работы.

Вид меча снова заставил усмехнуться. В роли великого героя Конана со сверкающим мечом Севка чувствовал бы себя настоящим идиотом. Выбора особого не оставалось. Гости, напряженно следившие за церемонией, несколько разочарованно вздохнули, когда Мясоедов решительно взял в руки кинжал и, вложив в ножны, закрепил на поясе джинсов. Однако Норр казался довольным.

-Жаль, конечно, что ты не выбрал топор, но хорошо, что и не меч – у нас таких не любят. Мы, гномы, делаем лучшие мечи, но это не наше оружие. А вот твой клинок – реликвия семьи. На его рукояти надписи Древних, и, говорят, он всегда возвращается к владельцам. Давно его никто не выбирал. Хороший знак.

Изменившийся гномский вид полуорка порадовал гостеприимного хозяина, и тот предложил выпить за дружбу народов. Тост показался актуальным, и Севка не стал отказываться. Потом выпили еще и еще.

Потом постоянно подходили какие-то бородатые рожи, швыряли на пол перед тетками подарки новобрачным и твердили приветствия. С ними тоже приходилось пить. Среди подарков бывший ударник «Крантов» машинально отметил кое-что интересное. Музыкальный инструмент, кажется, бубен, равнодушно брошенный на ковер дарителем, приманчиво звякнул колокольцами. Наверное, Ларс все-таки ошибался насчет музыки! Рука дернулась вслед, но Севка не успел дотянуться до дорогого подарка. И бубен быстро исчез под грудой новых подношений. Картинка запечатлелась в памяти, но почти сразу ускользнула, стертая новыми пестрыми впечатлениями.

Мясоедов устало прикрыл глаза. Все казалось жизнерадостно-кошмарным утомительным бредом, как будто он всю ночь играл в шумном кабаке, а потом накурился какой-то дряни и не может отличить сон от реальности. Пусть. Надо держаться до конца.

Но Ларс не ошибся. В зале царил невероятный шум, но при этом полное отсутствие музыки просто поражало. Многочисленные гости, не соблюдая очередности, громко орали какие-то тосты. Заметнее всех был жених, один из племянников вождя, коротышка по имени Зефт. Разряженный как павлин, он все время норовил взобраться на стол и произнести очередной визгливый спич. Остальные гномы ритмично скандировали рифмованные слоганы, очевидно, традиционные пожелания новобрачным, в которые никто не вслушивался. Но никто и не пел. Потом Севка отметил, что под ритмичное хлопанье гостей молодые гномы пытаются сплясать какой-то горский танец.

Буйные пляски коротконогих бородачей сначала производили скорее комическое впечатление, чем героическое, которого танцоры, по-видимому, добивались. Однако затем гномы взяли в руки топоры, и второй танец получился действительно жутковатым и опасным. Потом к Севке снова подошел Норр с кубком браги, чтобы познакомить с какими-то новыми родственниками. Мясоедову запомнился только один, уже знакомый по орочьему лагерю гномский наблюдатель Совета. Запомнился вовсе не потому, что встречался раньше, а потому, что очень уж резанули слух последние слова Норра.

-Мой любимый племянник Блор, – с пьяным радушием сказал старый гном. – Отличный славный парень – наблюдатель Совета. Можешь доверять ему во всем.