Карен Монинг - Лихорадка грез

Кстати, о трусиках:

Заскочить сегодня вечером в магазин за нижним бельем.

И чем больше, тем лучше. Как-то мне не верилось, что в ближайшем будущем у меня появится время заняться стиркой. Я запустила руку в волосы. Отросшие ногти поцарапали скальп. И росли не только они. Вчера в окне я видела свое отражение. Стрижка была еще ничего, а вот блондинистые корни делали меня похожей на скунса.

Заскочить в магазин за краской для волос и маникюрным набором.

Там же я собиралась прихватить и побольше одежды. Хотим мы того или нет, но люди по-прежнему встречают нас по одежке и ожидают соответствующего ей поведения. Ухоженный и привлекательный лидер имеет больше влияния, чем неряха.

Я сделала еще одну колонку с долгосрочными важнейшими целями, которые я надеялась воплотить в наиболее краткие сроки, потому что наш мир менялся слишком кардинально, слишком быстро. Эти цели должны быть достигнуты.

Выяснить, как удержать Синсар Дабх!

Я покусала кончик ручки. И что потом? Во время моего первого столкновения с В’лейном он четко дал понять, что есть только одна возможность и это дело больше никому доверить нельзя.

Вернуть Синсар Дабх Королеве Видимых, чтобы она могла воссоздать Песнь Созидания, восстановить стены и снова заключить в тюрьму всех Невидимых?

Это меня очень беспокоило. В моей крови не было ни капли доверия к эльфам, но и выбирать было не из чего. Я могла совершенно спятить, раздумывая о том, что делать с Синсар Дабх, когда ее заполучу. Поэтому решила сфокусироваться на одной невыполнимой задаче за один раз – добыть Книгу, а потом обдумать следующий шаг.

Я зачеркнула последний пункт и записала другой:

Вышвырнуть долбаные эльфийские задницы из нашего мира!

Этот пункт мне понравился. Я подчеркнула его трижды.

Фома неверующий… ты даже не попыталась.

Я моргнула, закрыла дневник и глаза. С тех пор как Бэрронс ушел, я старалась не думать над его последними словами. За прошедшие двадцать четыре часа, объездив пол-Ирландии, я прокручивала в памяти события Хэллоуина, предаваясь бесполезным мыслям, изводя себя, вспоминая все, что могла бы сделать, и что могло бы привести к другим последствиям.

А теперь Бэрронс ушел, сделав контрольный выстрел: все это время у меня был способ связаться с ним, прямо в моем рюкзаке.

Я открыла глаза, вытащила мобильный и просмотрела три номера, которые были заранее записаны в телефон, когда он дал мне его. Набрала первый – это был номер мобильного Бэрронса. Я была уверена, что позвонить не получится. Я в изумлении уставилась на телефон – он звонил.

Я быстро отключилась.

Телефон зазвонил.

Я открыла его, прорычала Бэрронсу: «Просто проверяю!» – и тут же отключилась. Как, черт возьми, могли работать мобильные телефоны? Может, в некоторых районах восстановили обслуживание?

Установив режим «Икогнито», я набрала номер родителей, чтобы они не узнали, что звоню я, и чтобы иметь возможность повесить трубку, если кто-нибудь ответит, а я не смогу заставить себя заговорить. Соединения не было. Я попробовала позвонить в «Кирпичный завод» – бар, где я работала барменом. Связи не было. С тем же результатом я попыталась набрать еще дюжину номеров. Очевидно, у Бэрронса был какой-то особенный оператор.

Я набрала ЕНММД :

– Мак, – ответил мужской голос.

– Просто проверяю, – сказала я и отключилась.

Я пролистала список до ЕТУ .

Телефон зазвонил. Это был ЕНММД . Я ответила.

– На твоем месте я бы не стал, – сказал Риодан.

– Не стал бы что?

– Проверять третий номер.

Я даже не стала спрашивать, как он узнал. Как и Бэрронс, он словно читал мои мысли.

– Почему нет?

– Есть причина, по которой этот номер называется Если Ты Умираешь .

– И что за причина?

– Ты используешь этот номер, если ты умираешь, – сухо произнес он.

Так же, как и с Бэрронсом, мы могли бегать по кругу часами.

– Я все равно позвоню, Риодан.

– Ты выше этого, Мак.

– Выше чего? – спросила я холодно.

– Выше совершения идиотских поступков только потому, что тебе больно. Не он причинил тебе боль. Он тот, кто вернул тебя.

– А тебе известно, какой способ он для этого избрал? – резко спросила я.

В голосе Риодана слышалась улыбка:

– Я вызвался добровольцем на это задание. Но его, похоже, ни капли не тронуло мое предложение, – улыбка угасла. – Не дай гневу взять верх над тобой, Мак. Он как бензин. Ты можешь сжечь его, как топливо, а можешь использовать для того, что спалить все, что тебе дорого, и тогда ты окажешься на выжженном поле битвы, где все вокруг будут мертвы, даже ты – только твое тело будет продолжать дышать.