Карен Монинг - Лихорадка грез

– Насилие, это не то...

– От чего можно уйти, – закончила я. – Я знаю. Теперь я это поняла. Дальше что?

– Ты ползала. Ты ползала, когда я нашел тебя.

– В чем суть?

– От меня ты ушла на своих двоих.

– Суть? – выдавила я сквозь зубы. Я устала, мне не хватало терпения, и я хотела, наконец, перейти к делу.

– Убедись, что мы думаем об одном и том же, – отрезал он. Его глаза опасно горели.

– Ты сделал то, что должен был? Так?

Он наклонил голову. Это было ни «да», ни «нет». И это просто выводило меня из себя. Меня уже тошнило от этих не-ответов. Я надавила:

– Ты поставил меня на ноги единственным доступным тебе способом. Это не имеет никакого отношения ко мне лично. Ты это пытаешься мне сказать, верно?

Он уставился на меня, и у меня вдруг возникло чувство, что наш разговор где-то свернул совсем в другую сторону, пошел совершенно не в том направлении. Мне не хотелось думать о том, что заставило его отклониться от намеченного пути или когда именно это случилось.

Он, наконец, кивнул.

– Верно.

– Тогда мы думаем об одном и том же. До последнего предложения и до последнего слова, – быстро сказала я.

– До последней треклятой буквы, – добавил он решительно.

Мне хотелось плакать, и я ненавидела себя за это. Ну почему он не мог сказать что-нибудь хорошее? Что-нибудь не о сексе, что-нибудь обо мне . Почему он явился сюда, весь такой напыщенный и важный, и бросает мне в лицо то, что мы побывали в шкуре друг друга? Неужели маленькое, малюсенькое проявление доброты и сострадания убило бы его? Куда делся мужчина, который красил мне ногти? Который оклеил всю комнату фотографиями с изображением меня и Алины? Который танцевал со мной?

Цель оправдывает средства. Вот, что это значило для него.

Молчание затягивалось. Я посмотрела в его глаза, но в них совершенно ничего невозможно было прочесть.

Наконец, он выдал мне подобие улыбки.

– Мисс Лейн, – сказал он холодно, и эти два слова сказали мне обо всем. Он предлагал мне вернуться к формальности, снова установить дистанцию между нами. Вернуться к тому, что было, как будто между нами ничего и не было. Видимость любезности, которая давала нам возможность эффективно сотрудничать, когда в этом была необходимость.

Я была бы дурой, если бы не приняла этого.

– Бэрронс, – завершила я сделку. Неужели я говорила этому загадочному, хладнокровному мужчине, что он мой мир? Неужели он требовал повторять это снова и снова?

– Почему ты здесь? Чего ты хочешь? – я была измождена, а наш маленький «забег» истощил последние запасы моей энергии.

– Вы можете начать с благодарности, – в его взгляде снова сквозила опасность, как будто он чувствовал себя использованным. Он чувствовал себя использованным? Это моей слабостью воспользовались!

– За что? За то, что ты нашел дела, куда важнее моего спасения, которые задержали тебя на целых четыре дня после Самайна? Я не собираюсь благодарить тебя за то, чего ты вообще не должен был допустить.

Я спрашивала Дэни на обратном пути в аббатство, когда он и его люди пришли за мной. Она ответила, что это случилось поздним вечером четвертого ноября. Почему? Где он был все это время и почему не со мной?

Он пожал плечами, излучая грацию и мощь, в элегантном костюме от Армани.

– Мне кажется, вы в полном порядке. Вообще-то, даже лучше чем в порядке, разве нет? Вы без единого слова прошли через мои защитные заклинания, даже не оставив мне записки на прикроватной тумбочке. Вот так просто, – сказал он с усмешкой. – И это после всего, что между нами было, мисс Лейн, – он одарил меня волчьим оскалом, обнажая зубы в обещании крови. – Получил ли я благодарность за то, что совершил невозможное и вернул вас из состояния При-йи ? Нет. Что же я получил взамен? – он окатил меня холодным взглядом. – Вы украли мое оружие!

– Ты рылся в моем автобусе? – возмущенно сказала я.

– Я буду рыться, там, где, черт возьми, захочу, мисс Лейн! Я зароюсь под вашу кожу, если мне понадобится.

– Только попробуй, – ответила я, сузив глаза.

Он молниеносно двинулся вперед, но тут же остановился как вкопанный.

Я, словно в зеркале, отразила его движения, как будто мы были связаны марионеточными нитями. Ринулась вперед и тут же застыла. Я сжала руки в кулаки. Им хотелось прикоснуться к нему. Взглянув на Бэрронса, я увидела, что его руки тоже сжаты в кулаки.

Я разжала кулаки и скрестила руки на груди.

Он сделал то же самое.

Мы оба практически одновременно опустили руки вниз.