Роб Макгрегор - Индиана Джонс и Хоровод великанов

Устремив взгляд за окно, где проплывали нескончаемые, унылые до серости сельские пейзажи, он погрузился в воспоминания о последней ночи в Париже. В воздухе ночного клуба висело синеватое табачное марево, а на подмостках, раскачиваясь в такт музыке, пела негритянка. И ее глубокий, бархатный голос, и аккомпанирующий из полумрака в глубине сцены нежный корнет-а-пистон сливались в идеальном согласии. Едва отзвучали последние ноты песни, сменившиеся аплодисментами зрителей, как рослый, нескладный, украшенный копной растрепанных волос и козлиной бородкой корнетист покинул подмостки. Пробираясь между столиками он пожимал руки, кивал и улыбался на все стороны. В конце концов он завершил свой путь, опустившись в кресло у столика в самом дальнем от сцены углу.

– Джек, ты сегодня просто великолепен! Ты и Луиза, – сказал Инди.

– Спасибо. За последние полгода мы сработались по-настоящему.

– Я буду скучать без вашей музыки.

Шеннон внимательно пригляделся к нему.

– Я не в претензии, что ты хочешь уехать. Жизнь тут стала чересчур суматошной. Все переменилось. – Он подался вперед, чтобы прикурить от стоящей на столе свечи. – Порой оглядишься – а в «Джунглях» ни одного парижанина, сплошные туристы. Что ни ночь, то новые посетители. Завсегдатаи появляются в самую последнюю очередь – если вообще рискуют сюда заглядывать.

– Не забывай, что я в любое время встречу тебя с распростертыми объятьями, – Инди надел свою любимую фетровую шляпу.

– Не исключено, что я решу поймать тебя на слове. С удовольствием снова повидаю Лондон.

Инди очнулся от грез наяву и встряхнулся, сосредоточившись на окружающей обстановке. Сельские пейзажи сменились закопченными стенами фабрик и чадящими заводскими трубами; еще полчаса, и поезд прибудет на вокзал Виктория. Покинув Париж в начале недели, Джонс пару дней провел в Бретани, изучая местные мегалитические [2] руины. А сегодня утром пересек на пароме пролив и сел на поезд.

Сорвав оберточную бумагу, Инди увидел коробку французских конфет из Парижа.

– Неплохо сработано, Шеннон!

И уж хотел было поднять крышку, чтобы снять пробу, как поезд неожиданно затормозил у полустанка, и на пол с сиденья соскользнула книга. Инди наклонился, чтобы поднять ее. При падении книга распахнулась, открыв взору эпиграф, отпечатанный на первой станице: «Felix qui potuit rerum cognoscere causas».

– Счастлив, кому дано познать внутренний смысл вещей, – вслух произнес Инди и закрыл книгу и тут же рассмеялся про себя: написанный в восемнадцатом столетии фолиант был озаглавлен «Choir Gaur, Великий оррерий древних друидов, в просторечии именуемый Стоунхенджем» [3]. Вот и незачем искать разгадку смысла кошмара – перед тем как уснуть, Инди как раз читал эту книгу. Единственное, что его озадачило – почему плащи были черными? Он был совершенно убежден, что друиды ходили в белом. Но есть ли смысл требовать от снов исторической достоверности?

Поезд снова тронулся. Инди побарабанил пальцами по коробке, приподнял крышку и потянулся за конфетой. Лишь через миг до его сознания дошла неординарность того, что видят глаза и осязают пальцы. Вверх по кисти руки ползло нечто черное, мохнатое и отнюдь не шоколадное. Он вскрикнул, яростно затряс рукой и вытаращился на коробку. Конфет там было раз-два и обчелся, зато все свободные ячейки занимали огромные, с грецкий орех, пауки.

Колени Инди непроизвольно дернулись, наподдав коробку. Та взмыла в воздух, щедро осыпав его конфетами и пауками. Смахнув их с себя, он вскочил и затопал, давя без разбору и пауков, и конфеты. Размахивая руками и ногами, чтобы освободиться от ползавших повсюду жутких тварей, Инди старался не вспоминать, как едва не попробовал одну из них на зуб.

Наконец, осмотрев диван, он сел, но тут же ощутил, что одно насекомое заползло в штанину, а второе забралось за шиворот. Снова вскочив, он лягал воздух, пока паук не выпал, и расплющил его подошвой; потом аккуратно сунул руку за воротник и обмахнул шею.

Увидев упавшую на пол конфету, Инди издал нервный смешок. С облегчением вздохнув, он снова сел и снова ощутил щекотку в районе голени. Закатив штанину, Инди узрел десятки свежевылупившихся паучат, суетившихся на ноге.

– Уф… уф!… – содрогнувшись, залязгал он зубами, смахнул паучат и прихлопнул их свернутой в трубку газетой. Потом осмотрел ногу, чтобы убедиться, что избавился от всех до единого.

Покончив с этим, Инди взялся за коробку. Внимательный осмотр показал, что пауки вовсе не собирались поселиться среди конфет; кто-то намеренно сунул их туда.