Роб Макгрегор - Индиана Джонс и Дельфийский оракул

– Спасибо, Билли.

– Не благодари, Джек. Гарри я все равно доложу, уж будь спокоен.

Инди не представлял, что может быть общего у брата Шеннона с этим фараоном. Они торопливо шагали к университетскому городку, а разорванная мантия развевалась позади, как флаг.

– Джек, разве твой брат фараон, а?

– Нет, но у него есть друзья, – сердито скривился Шеннон. – Билли Фланнер имеет к этому отношение.

– Какие же у них могут быть дела?

– Устраняют мелких конкурентов. Гарри заправляет этой территорией.

– Фараоны работают на твоего брата?!

– Инди, протри глаза! Они работают на организацию все до единого, а Гарри держит контрольный пакет акций. Это наше семейное дело.

Сзади мантия Инди была изодрана в клочья, и, входя в ворота университетского городка, он был вынужден придерживать лохмотья одной рукой. Но на такие мелочи ему было плевать – Инди до сих пор радовался, что удалось отделаться от легавых, мошенников и прочих собак. Главное – диплом, а остальное не имеет значения.

Он глянул вверх на развевающийся на легком ветру транспарант, гласивший «23 мая – ДЕНЬ ОТЦОВ-ОСНОВАТЕЛЕЙ». Тут сердце у него сжалось, и ощущение облегчения покинуло Инди. Последние события напрочь отшибли у него воспоминания о ночной проделке. Поступок, прежде казавшийся достойным завершением учебы в колледже, теперь выглядел не столь уж привлекательно.

Дойдя до конца дорожки, ведущей к той самой аллее, они остановились. Толпа студентов в черных мантиях и их родителей столпилась на тротуаре. Над ними на фонарных столбах болтались висельники. С того места, где стоял Инди, манекены выглядели, как настоящие люди в американских революционных костюмах – свободных белых рубахах и жилетах, брюках -дудочках и треугольных шляпах.

– Ну, ты только посмотри! – с ехидной ухмылкой заметил Шеннон. – Джорджи, два Тома и Бенджи.

Инди мрачно обозревал эту картину, уже не испытывая от нее никакого восторга.

– И что с того? При свете дня это похоже на карикатуру. Вообще-то, я думал, их уже сняли.

В будний день дворники городка, наверняка уже перерезали бы веревки и убрали манекены с глаз долой. Но сегодня, в субботнее утро, перед фонарями толпились зеваки.

– Ну, по-моему, это здорово, – ухмыльнулся Шеннон и хлопнул Инди по спине. – Нам это удалось!

В его голосе не было и тени беспокойства.

– Ага. Потрясающе.

– Слушай, даже газетчики здесь. У тебя есть шанс выложить им все до последнего.

Поначалу именно это и входило в намерения Инди, но теперь совершенно расхотелось брать на себя ответственность за этот подвиг, а уж похваляться им – и того менее. Может, не стоило переносить это дело с кануна Дня отцов-основателей на день выпуска. Может, теперь никто ничего не поймет.

Шеннон слегка двинул ему кулаком в плечо.

– А вон мои предки. Увидимся позже.

Инди проводил взглядом смешавшегося с толпой Шеннона и направился к тому месту, где репортеры фотографировали «Тома Джефферсона». Собравшиеся гомонили в один голос, и каждое слово ранило Инди, как острый нож.

– Кто это сделал? – недоумевал кто-то.

– И с какой целью?

– Да просто так.

– Ужасно!

– Должно быть, это большевики. Я слышал, в университетском городке они есть.

– А может, какой-нибудь роялист. По-моему, Франклин роялистам, как кость в горле.

– Какой-нибудь психованный англичанин.

Никто из зевак не находил в проделке ни капли юмора, и не мог ухватить ее смысла. Теперь Инди едва сдерживался. Ему хотелось заорать, мол, это его выставка к Дню отцов-основателей, и неужто ни о кого не доходит, зачем они тут развешаны?

– Это позор для нашего университета! – гремел властный голос у соседнего столба. – Нижайшее оскорбление!

Ректора университета Маллери Малхауза окружали репортеры, студенты и их родители. Его багровая физиономия еще побагровела против обычного, лоб покрывала обильная испарина. Малхауз черпал в Дне отцов-основателей неизменное вдохновение. Целый день звучали речи и творились патриотические действа, и хотя участвовать никого силком не заставляли, игнорировать этот день со стороны выпускников было бы оплошностью. На младших курсах, когда Инди еще жил в общежитии, старосты отвечали за то, чтобы привлечь всех к участию в параде или что-нибудь в том же духе.

В прошлом году, переехав на квартиру вне городка, Инди отвертелся от участия в Дне отцов-основателей. Однако в этом году Малхауз потребовал, чтобы все изучающие историю или английский написали работу об отцах-основателях, угрожая в противном случае не зачесть курс. Инди нехотя подчинился, но все равно сделал по-своему.