Карина Шаинян: Мыс Маям-Раф

– Лучше расскажи, что с ним делали потом, – проворчал Петр Алексеевич.

– И расскажу! – распалился водитель. – Убивали и съедали.

– Зачем?! – ахнула Юлька.

– Чтобы приблизиться к божеству, – объяснила Таисия Михайловна. – Хватит забивать ребенку голову, Владимир, – строго сказала она. – Вы все время рассказываете мрачные сказки. И только потому, что этот мыс неудобно объезжать!

– Неудобно! – возмущенно фыркнул водитель, но спорить не стал – его внимание отвлеклось на рыбаков, добравшихся наконец до сетей.

Вода вокруг лодки кипела, в волнах мелькала пестрая спина. Подбежав поближе, Юлька взвизгнула от восторга: рыбина была огромная, гораздо больше обычной горбуши. С лодки замахали руками, и повар, просияв, бросился к костру. Вскоре он вернулся с увесистой дубинкой в руках.

– Калуга! – возбужденно воскликнул Петр Алексеевич в ответ на удивленный взгляд Юльки. – Уха будет – закачаешься! Только не болтай потом, – спохватился он. – Положено выпускать…

Юлька недоверчиво хихикнула. Лодка приблизилась, и повар побежал навстречу, протягивая дубинку. Юлька, ничего не соображая, бросилась следом, спотыкаясь в прибое. Волна обрушилась в сапоги, но девочка уже не ощущала холода. Лишь зайдя в воду по пояс и почувствовав, как течение отрывает ее от дна, Юлька остановилась. Дмитрий подвел лодку к сетям, вновь заметалась в воде рыбина, и Сергей, прицелившись, свирепо обрушил дубинку на хрящеватый нос. Мелькнул судорожно изогнутый хвост, и калуга затихла. Оглушенную рыбину взяли на буксир.

– В плавник, в плавник тащите, там разделаем, – засуетился Петр Алексеевич, когда калугу вытащили на песок. Мужчины подхватили рыбину за жабры и поволокли к завалам под обрывом. Юлька бежала рядом, с восторгом рассматривая круглоротую усатую морду, длинный нос, шипастые бляшки на спине и боках. Она осторожно прикоснулась пальцем к скользкой рыбьей коже, и в этот момент калуга очнулась.

Широко разинув рот, она забилась, судорожно сжимая жабры. Сергей ринулся было вперед, но Дмитрий вдруг вскрикнул и, бросив рыбину, прижал руку к груди. Зажмурившись, он извергал сквозь стиснутые зубы потоки брани.

– В рот пароход! – загадочно выразился повар и бросился к начальнику. Таисия Михайловна, наблюдавшая за рыбаками издалека, нырнула в палатку и сразу выскочила с аптечкой в руках.

– Сломал, – холодно констатировала она, осмотрев палец.

– Фигня, – прошипел Дмитрий, глядя, как побагровевший и распухший палец скрывается под тугим слоем бинтов.

– Петр Алексеич, выдай начальнику спирта, – отвернулась Таисия Михайловна. Окинула сердитым взглядом промокшую до плеч, дрожащую от холода Юльку. – Кажется, это и называется – мартышничать? А ну марш переодеваться! Еще простуженных здесь не хватало! Сейчас забинтую – и поедем.

Машина резко затормозила, и Юлька, не удержавшись на узкой скамейке, полетела на пол. Послышались взволнованные голоса, Сергей удивленно задрал брови и полез наружу. Юлька выскочила следом, и вздох восторга тут же перешел в испуганный вскрик.

На песке под обрывом лежала туша ларги – серебристая шкура располосована гигантскими когтями, губа страдальчески приподнялась, обнажив зубы. Пропитанный кровью песок еще дымился, отдавая тепло. Девочка жалостно вздохнула – темные глаза тюленя, огромные и влажные, смотрели по-человечески печально. Невдалеке по пляжу прохаживался белоплечий орлан. Вид у него был нетерпеливый.

– Здоровый черт, – уважительно хмыкнул Дмитрий. Только сейчас Юлька заметила, что песок вокруг ларги сплошь покрыт отпечатками медвежьих лап.

– Спугнули, – сказал Сергей, – до последнего бросать не хотел.

Будто в ответ, сверху посыпался песок и мелкие камешки. Сердито крикнул орлан, широко разевая ярко-желтый клюв, неловким прыжком подвинулся поближе. Таисия Михайловна поежилась.

– Ладно, поехали, – спохватился Вова.

– Погоди, – остановил Дмитрий. Хмуро посмотрел на вершину обрыва. – Планы меняются. Наших дам одних отпускать нельзя. Сделаем так… – он уставился в песок, забрал бороду в кулак и задумчиво погудел. Юлька не понимала, почему она смотрит на начальника с такой отчаянной надеждой.

– Сделаем так… – повторил Дмитрий, глядя в землю. Заговорил решительно: – Мы с Таисией Михайловной идем от Маям-Рафа к лагерю. Серега с Юлькой едут до Пильво…

Сердце вдруг громко стукнуло и замерло, лицо обдало жаром. Юлька отвернулась, злясь и на себя, и на равнодушно кивающего Сергея.