Галина Гончарова: Дороги судеб

Планета делилась на Полуденное и Полуночное полушария. Или – если по Божественным названиям – полушарие Ардена – и полушарие Мелионы. Бог и богиня. День и ночь. Мужчина и женщина.

Впрочем, место мирового зла женщине не доверили.

Сквозь сон Таня улыбалась, думая о местной религии.

Когда восемьдесят процентов планеты занимает море – поневоле начинаешь его обожествлять. И местные создали красивую легенду.

Первых людей Боги творили из морской пены. И были они белы и голубоглазы, ибо в ту пору боги не знали иных красок.

Их было шесть Великих Домов. Шесть родов – и один над ними. Королевский род.

Сначала все было хорошо и между богами царило согласие. Арден творил мужчин, Мелиона женщин. Арден правил, Мелиона подчинялась, но потом всю малину испортил Мировой Змей с красивым именем Ирион. М-да, кругом гады. Судьба, видимо.

По легенде, он выполз со дна океана и принялся искушать Мелиону. Мол, почему твои создания обязаны подчиняться созданиям Ардена? Они ведь не хуже, а даже интереснее, лучше, красивее… И Мелиона дрогнула.

Она решила восстать против Ардена и принялась подбивать женщин на бунт.

До сих пор существует Рандея – государство свободных амазонок, где мужчины носят платья и подчиняются женщинам и остальные правители не могут ничего с ним сделать. Воительницы Рандеи сильны и опасны.

Увидев такое дело, Арден огневался на супругу и прогнал ее с глаз долой. В полуночное полушарие планеты. И, чтобы жена не вздумала там наводить свои порядки, уничтожил в том полушарии всякую жизнь.

Досталось и Ириону.

Разгневанный Арден низверг его на самое дно моря – и чтобы наглый змей не выполз и еще чего-нибудь не навнушал супруге, придавил мерзавца Великим Водоворотом. А то, что параллельно погиб еще один материк…. ну, лес рубят – щепки летят.

Таня улыбалась легенде, думая, что и тут не без гадов, а разум потихоньку обрабатывал и усваивал информацию.

Шесть Великих домов.

И двенадцать государств.

Как оно делится? А никак. Когда-то королевство было одно, но с тех пор утекло много воды. Исчез куда-то потомок последнего короля. Передрались между собой Высокие дома, поделив материки на между собой. Вроде бы на каждом материке тогда было по два королевства, но потом и те распались, поскольку быть при короле и быть королем – суть две большие разницы, как не говорят в этом мире.

Исключение составил род Карнавон.

Просиживая дни и ночи в библиотеке, девочка неплохо узнала историю родного мира. Более того, нашла дневники прапрапрапрапрадеда и поняла, что это не от большой порядочности. Род Карнавон власть любил не меньше, чем все остальные роды, но…

Карнавоны были хранителями чего-то очень важного, доверенного последним королем.

Чего?

Вот об этом прадед как раз и не писал. Все было более чем размыто.

Перед глазами женщины в полудреме плыли строки.

Его величество, – писал прадед, – позвал меня в ту ночь к себе. Последнюю ночь великого Короля. Короля по крови и роду.

И строчки размывались, и виделись покои старого замка, драпированные белым и голубым – королевские цвета, цвета морской пены.

И ее прадед.

Высокий, еще не старый мужчина, стоит на коленях перед обширной кроватью под роскошным балдахином. В кружеве подушек утопает белое, почти бескровное лицо, которое сейчас само напоминает герб Королей.

Белая мертвая кожа, сухие синие губы… и – глаза.

Глядя в эти глаза, веришь, что в Королевском роду есть кровь Бога. Или кровь Моря.

Синие.

Пронзительно-синие, изменчивые, восхитительные, меняющие цвет, словно море – ежесекундно, играющие всеми оттенками, от бирюзы – до зелени.

Красиво ли это?

Нет.

Красота – это нечто иное, это более… человечное. А здесь – настолько живые глаза на мертвом лице производят откровенно устрашающее впечатление. Создается впечатление, что именно они выпивают всю жизнь из окружающего мира. Словно Великий Водоворот, втягивают в себя все окружающее. Свет, внимание, саму душу…

Страшно…

Но прадед молча стоит на коленях.

Король стар, у него нет наследника, что начнется после его кончины?

– Я умру на рассвете.

– Эрт*, вы проживете еще долго…

* – Эрт – местная форма обращения к королю, только чуть более вольная, своего рода аналог слова 'Сир'. Прим. авт.

– Не трать мое время на придворные глупости. Слушай.

– Да, мой Эрт.

– После моей смерти начнется война. Я знаю. Тимар силен и видит себя на престоле. Атрей породнился с Дионом – и также мечтает о власти для своего сына. Лаис, Карст и ты – вы пока держите нейтралитет. Но я выбрал именно тебя.