Райдо Витич - Знак Бесконечности

––Да ты не иронизируй, сейчас рукодельниц знаешь сколько?

–– Ерунда, Кать, если сама дура, что других в тупости обвинять. Не хочу я ничего и не могу. На мужиков глянь: где нормальные-то? Одни Костики, корвецкие да малевины.

–– Ну, мужа опустим, он и не мужик, в принципе, и первую любовь туда же, а Макс очень даже…

–– Да, если он когда-нибудь и разродится, меня его мама вместе с кроссовками съест.

–– Не ласкова свекровушка?

–– Да и сам непонятен. Ходит, как комиссия с проверками, смотрит и молчит.

–– Бывают молчуны –– не патология. Смотрит-то как?

–– Вдумчиво! А еще краны чинит, чай пьет и пирогами снабжает. Нет, Катя, парень он хороший, но в том-то и дело. Мне б проще что-нибудь, понятнее.

Двери сестринской открылись и на пороге возникла молодая стройная девушка в кудряшках:

–– Екатерина Витальевна, а Макеев из 14 так и не вернулся и у Симаковой из 24 температура. Здравствуйте, Александра Сергеевна.

–– Здравствуй, –– кивнула Саша и поднялась. –– Пойду я, Кать.

–– Давай. Завтра меня дождись, вместе домой пойдем.

–– Дождусь.

Саша пошла к себе в отделение, а Катя разбираться с больными.

Ночь выдалась на удивление неспокойной: шесть поступлений. Такое обычно в праздники бывает.

Воронцова приняла одного больного, пока Саша была в нервном отделении и постановила, что следующие поступающие –– не ее печаль, а тех, кто гуляет во время работы. Вывод ясен –– тревожить ее ночью нельзя. Поэтому девушка хлопотала одна. К шести ситуация стабилизировалась, но пришло время утренних инъекций, потом сбор анализов, уборка. В итоге к пересмене Сашу значительно шатало. Она мужественно отсидела пятиминутку, мечтая о чашке крепкого кофе, душе и теплой постели, и поспешно встала, стремясь покинуть ординаторскую в первых рядах по окончании отчета.

–– Видеич, пройдите в кабинет старшей сестры, –– приказным тоном ей сообщил заведующий.

‘И что я фамилию не сменю?’ –– вздохнула она и смиренно поплелась к Саре Исмаиловне. Та пропустила ее вперед себя, старательно отводя взгляд, указала на стул и села напротив. Геннадий Иванович плотно прикрыл дверь и встал у окна, сложив руки на груди. Кустистые брови, сдвинутые на переносице, не предвещали хорошего разговора. Саша начала перебирать в уме возможные нарушения и недочеты: ’Спирт? Сдала. Наркотики –– комплект. Истории сделала. Что же? Отсутствие в отделении? Воронцова накапала?’

–– Александра Сергеевна пришло время нам с вами расстаться. Вы молоды и, возможно, не осознаете чреватости своих поступков, поэтому я готов подписать ваше добровольное заявление об уходе.

Саша моргнула, непонимающе нахмурилась и покосилась на старшую сестру, желая пояснений. Та сосредоточенно разглядывала гелиевую ручку, абсолютно непримечательную с виду.

–– Геннадий Иванович, я не понимаю, в чем дело?

–– Не понимаешь? –– взгляд мужчины стал колючим, тон жестким. –– А дело в том, молодая да ранняя, что в нашем коллективе работают хорошие люди, и я не дам клеветать на них и разносить сплетни! Это больница, а не притон, к вашему сведению. Вы своим отвратительным поведением даете пищу к разговорам…

–– Геннадий Иванович! О чем вы говорите?! –– сердце Саши тревожно забилось, в горле появился комок.

–– О том, что вы длительное время уходите со смены, но вместо того, чтоб вести себя тихо, клевещете, ставя под удар и моральный облик, и крепкую семью того, кто вам помогал! Вы устраиваете свою личную жизнь? Это ваше право, но не в рабочее время и не таким гадким, низким способом! Вы халатно относитесь к своим обязанностям, опаздываете, хамите персоналу, взваливаете свою работу на чужие плечи, клевещете, льете грязь на коллег, флиртуете с больными и гуляете по другим отделениям!

Саша не знала, что сказать, она беспомощно смотрела на заведующего и силилась найти достойные контраргументы, и понимала, что бесполезно –– ее подставили, как дурочку.

–– Сара Исмаиловна, но вы же знаете, что произошло, почему вы молчите? –– девушка обратилась к последней инстанции и, встретившись с взглядом женщины, поняла –– напрасно.

–– Я жду от вас заявления, –– поторопил девушку мужчина.

–– Я не буду ничего писать, –– неожиданно для себя уперлась Саша и даже кулачки сжала для решимости.

–– Тогда я уволю вас по статье. Вы не соответствуете занимаемой должности, не справляетесь с обязанностями. Сегодня вы получите один выговор, завтра другой, потом третий. Решайте.