Вадим Олерис - Чародейка

— Вы можете с ними говорить? — поинтересовалась у капитана чародейка, незаметно появившаяся рядом. — А то я чего-то ни слова разобрать не могу.

— Да, леди. Их диалект похож на диалект коренных жителей Архипелага.

— И о чем вы говорили?

— Я спросил, можем ли мы зайти в бухту для мелкого ремонта и пополнения запасов пищи и воды, — пожал капитан плечами.

— И что они вам ответили? — продолжала допытываться Лайза.

Джан Ли удивленно посмотрел на девушку.

— Они разрешили. И согласились продать нам продовольствия.

— А вы не знаете, они не каннибалы?

— Хм, нам-то что? Мы же не жить тут собираемся. Впрочем, мои люди будут настороже.

Плывущий впереди абориген жестами показал, что дальше начинается мелководье. На «Селин» убрали паруса и сбросили якорь. В прозрачной воде хорошо видно было, как он упал на дно, вспугнув стайку рыб.

Флибустьеры и помогающие им туземцы занимались пополнением запасов воды и продовольствия на берегу. Наполняли в реке бочонки и отвозили на шлюпках на корабль. Несколько коз и свиней, пригнанные аборигенами, ожидали своей участи в наспех сколоченном загончике. Корсары точили ножи для разделки и готовили бочонки для засолки мяса. Четверо матросов распиливали на доски притащенные из джунглей стволы. Чуть в стороне под навесом сушились ломти рыбы. На берегу кипела бурная деятельность. Лайза и Саймон, не принимавшие участия в заготовках, болтались по берегу.

Процесс заготовки окончился как раз с приходом ночи. Шлюпки отвезли последнюю часть припасов на корабль и вернулись за людьми. Но планы оказались нарушены вождем гостеприимного племени, который подошел к Джан Ли и о чем-то оживленно заговорил, указывая рукой в сторону джунглей. Капитан повернулся к столпившимся вокруг корсарам.

— Они нас приглашают к себе в деревню. На праздник.

— С чего бы это нам такая почесть? — осведомилась Лайза подозрительно.

— Не знаю. Но я принял их приглашение. Отплывем утром, а ночь проведем на празднике. Разве плохо?

Некоторые корсары, разделявшие подозрительность чародейки, покачали головами, но с решением капитана согласились.

Длинная процессия углубилась в джунгли. Флибустьеры несли множество факелов и световых кристаллов, сопровождавшие их туземцы прекрасно ориентировались в ночном лесу и без дополнительных источников света. Впереди шагал вождь, окруженный несколькими рослыми телохранителями, за ним тащили ящики с полученными от экипажа "Селин" товарами. Сами корсары замыкали колонну. Они держались настороженно и зорко оглядывались вокруг, держа оружие под рукой.

— Это не поможет, если туземцы решат напасть, — вполголоса заметила Лайза. — У них здесь все преимущества.

— Будем надеяться, что этого не произойдет, — откликнулся услышавший ее слова капитан. — У нас были взаимовыгодные отношения. Все довольны.

— Ну-ну, — хмыкнула чародейка.

Однако, вопреки опасениям, процессия спокойно достигла туземной деревни.

Сама деревня представляла собой расчищенное от растительности и обнесенное высоким частоколом пространство, на котором находилось десятка три хижин, сделанных из переплетенных веток и крытых большими листьями. Рядом с каждой хижиной был небольшой, разделенный на две части загончик для скота — все тех же коз и свиней. Над загоном чаще всего был сооружен навес.

Лайза поинтересовалась, зачем построен забор вокруг деревни. Как выяснилось, он выполняет сразу несколько функций. Во-первых, защищает деревню от нашествия диких животных: хищников, одичавших свиней. Во-вторых, не дает убежать домашнему скоту, вырвавшемуся из загонов.

Туземцы оставили гостей в центре деревни, а сами разбежались в стороны, объяснив, что праздник скоро начнется. Через пару минут к флибустьерам подошел сам вождь и отвел их на предназначенные места.

Капитан, Лайза и Саймон на правах самых почетных гостей полулежали на кожаных подушках, набитых сеном, под быстро возведенным навесом из пальмовых листьев. Остальные матросы расположились вперемешку с местными жителями.

К некоторому удивлению, праздник не предполагал устройства пира. Лайза мрачно пошутила, что гостям, по крайней мере, не грозит стать главным блюдом. Тем не менее после замечания кого-то из корсаров, что люди голодны, а праздники лучше проводить на сытый желудок, туземцы принесли страждущим по небольшому куску жареного мяса на лепешке из пальмовой муки и по чашке молока. Чародейка, на которую накатила волна плохого настроения, буркнула, что мол, для некоторых любой праздник сводится, прежде всего, к накрытому столу, и сама от еды отказалась.