Виктор Федоров - Меч и щит

Ага, назад! Кажется, я понял, как они все устроили. Нашим мечам их магия не помеха, но вот с ее помощью буквально схватить нас за руку они могут. И хватают, не давая нам разорвать Сеть или Клетку…

Ладно, колдунишки, посмотрим, как вы остановите метаемый меч! Я перехватил оружие для броска и нацелил острие Крома в грудь Вильхельму.

Ничего не случилось. В смысле — не вышло. Какая-то сила успела остановить мою руку. Я рванулся что было сил — без толку. Тогда я обвел взглядом колдунов, пытаясь определить, кто из них это устроил. Но он и не думал скрывать.

— Не дергайся, — посоветовал мне Свейн Фитиль. — За Краем Света я встречал Вестников Притяжения, и они теперь всегда готовы мне содействовать, ибо у меня Яйцо Грифона! — И он с торжеством помахал тем самым не больно-то внушительным шариком.

Я мысленно обругал себя: мог бы сразу сообразить, что тяжелый меч неудобно бросать снизу, не подняв его, как копье. Надо было сделать знак Мечиславу, он бы наверняка понял и, внезапно метнув Погром, разбил бы проклятый магический квадрат. Но чего уж теперь сожалеть, надо думать, как действовать дальше.

Вот тут-то и подал голос Мечислав, явно сообразивший, что слова сейчас действенней мечей.

— Я, как и весь вендийский народ, ваших дурацких сочинений не читал, но уверен, что они ничуть не лучше писанины этого хмыза [29] Хмыз (венд.) — кляча, переносное — ничтожный человечшика. Эпипола, до которого я еще доберусь и отомщу ему за все оскорбления, нанесенные им моему роду. Так же как и вам, щелкоперы паршивые!

Эти слова задели колдунов за живое, и они дружно зашипели. Наконец Вильхельм, их вожак, сумел справиться с чувствами и громогласно заявил:

— Теперь нам ясно, что, используя вас для нейромантики, мы не только прорвем Янтарный Рубеж, но и окажем огромную услугу мировой литературе, сохранив жизнь одному из лучших ее представителей, который хоть и не принадлежит к числу рулевых светящихся гнилушек, но своим творчеством объективно способствует торжеству Дешевых Истин и является истинным алго-лианином.

Но довольно! Пора наконец отформатировать этих…

Повинуясь его властному жесту, колдуны направили на нас предметы Силы и принялись хором читать Самое Великое Заклинание:

???????? ???????????

??? ?????????????

?????????? ?? ???????? ???

???????? ?????????? ???

??????? ????? ???

????? ??????? ??????? ?????!

От этих слов меня не в переносном, а в самом буквальном смысле пробрал холод. Суть услышанного оставалась туманной, хоть я и знал все эти слова. Как я понял, в заклинании говорилось о признании человечеством основополагающей роли светящихся гнилушек в качестве рулевых. Но мое незнание ничуть не помешало бы колдунам вымотать нам нервы для своей нейромантики, если бы тут в темноте не прогремел новый голос:

???? ?????? ???? ??? ???1??????

????? ???? ???????? ??????????!

То есть каждый человек — странник, а наш рулевой — не какие-то светящиеся гнилушки, а запятая [30] Главк не знает, что слово комма означает не только запятая, но и партия. . Но хоть мне и было невдомек, при чем здесь, тот знак препинания, я отлично понял одно: парализовавший меня холод пропал, и я снова могу двигаться. Что я тут же и сделал, бросившись, однако, не к Вильхельму, а к бородатому северянину в шипастом собачьем ошейнике. Я решительно не желал снова испытать на себе могущество его знакомых, Вестников Притяжения (во всяком случае, я перевел «??????? ??? ??????» именно так). Мне и одного раза на всю жизнь хватит.

Меч я все еще держал поднятым как копье. Увидев, что Свейн вскинул яйцо над головой и открыл рот, готовясь вновь призвать на помощь неведомых Вестников, я сообразил, что добежать до него не успею, и метнул Кром, но не в колдуна, а в яйцо. Кром свистнул, рассекая воздух, и проткнул штуковину насквозь, выбив ее из рук Фитиля. Тот издал горестный вопль и, выхватив из-под балахона окованную медью палицу, бросился на меня с этим совсем не колдовским оружием.

Похоже, он впал в боевое безумие, свойственное многим северянам (особенно после доброй досы мухоморов). Уж не знаю, ел ли Свейн мухоморы, но загадочная шизахнара, видать, действовала не хуже.

Я едва успел достать кинжал Альдоны, когда на меня обрушился последний довод Проповедника Дешевых Истин…

Окованная медью дубинка ободрала плечо, но я спас от удара голову, чего не мог бы сказать о своей Фитиль, даже если бы сохранил способность разговаривать после того, как кинжал вонзился в его глаз по самую рукоять. Фитиль издал рев, заставивший меня поверить, что он и впрямь рожден Гинунгагапом, но не упал, а всего лишь остановился, подняв палицу и слегка пошатываясь. Я, не долго думая, изо всех сил ударил его коленом в пах, полагая, что разбитому Яйцу Грифона нужна компания. Тут он наконец рухнул на землю, но сразу же заворочался, пытаясь подняться и завывая так страшно, что напугал бы, наверное, и обитателей своего родного Гинунгагапа.