Тим Доннел - Подземелья Редборна

Альграс присел рядом на корточки и всмотрелся внимательней:

— Да… и впрямь вроде песьи… Но откуда здесь собаки? Нет, киммериец, говори что хочешь, а это все-таки оборотни! Смотри, ведь здесь, в зале, ни одного следа, а тут они начинаются прямо за дверью! Ну, что скажешь, прав я или нет?!

— А то и скажу, что ты помалкиваешь и идешь за мной, возвращаться нам все равно уже некуда — или хочешь шею сломать, прыгая вниз? Пошли, смотри, даже Бёрри уже не трясется. Светите лучше, где-то должен быть спуск — мы забрались довольно высоко, а мне нужны погреба. Старые винные погреба!

Нырнув в низкую дверцу, Конан решительно двинулся вперед. За ним, все еще поеживаясь, но стараясь не отставать, топал Бёрри, а сзади; крепко сжимая в руке меч и изредка оглядываясь, поспешал Альграс. В лесу ему был знаком каждый шорох, крик птицы говорил о приближении зверя, примятая трава подсказывала дорогу, а здесь, в этих темных затхлых коридорах, он чувствовал себя словно заживо погребенный. «Бр-р-р!

Не хотел бы я быть бароном или даже герцогом и всю жизнь жить в таком каменном мешке!» — с содроганием подумал охотник, прислушиваясь к звуку шагов своих спутников. Внезапно Конан и Бёрри остановились, и Альграс с размаху налетел на них, чуть не проткнув Рыжего мечом.

— Да убери ты его, друг, а то прольешь тут мою безвинную кровь. — Бёрри пихнул его кулаком в бок, приводя в чувство. — Конан знает, что делает, и сражаться нам, я думаю, не придется! Да только почему эта лестница опять ведет вверх, а не вниз?! Может, мы не туда свернули?

— Нет, следы ведут сюда, и капли крови тоже… Хорошо хоть лестница каменная. Проклятые переходы, и зачем их столько понаделано? Что здесь, что там, в Мэноре…

— Ну, в Мэноре дело другое… Я бы согласился каждую ночь пробираться по таким ходам, лишь бы меня там поджидало то же, что и тебя!

— Чего уж проще! Сначала подставь свою голову, а потом и наслаждайся. Ну, хватит языком трепать, пошли! Альграс, ты меч-то убери, а то и правда продырявишь Рыжего — кто нам вечером петь станет?

Немного приободрившись от их уверенных голосов, охотник вложил меч в ножны и полез по крутой каменной лестнице. Они снова огибали какие-то выступы и углы и наконец подошли к такому же крутому спуску. Редкие темные пятна на полу показывали им дорогу, и они, держась за стену, медленно двинулись вниз по ступеням.

Похоже, это они и были — старые винные погреба. В стене горел факел, освещая тусклым светом закопченный сводчатый потолок, истертый каменный пол и большую плиту с железным кольцом. Вокруг плиты, как черные изваяния, сидели семь черных псов, не сводя с людей горящих красных глаз.

Немного в стороне, уставившись куда-то вбок невидящим взглядом, валялась голова Ферндина; видно было, что ей изрядно досталось от собачьих зубов — щегольская бородка и воинственные усы превратились в жалкие клочья, длинные черные волосы, за которые псы тащили голову, сбились в безобразный колтун. Конан подошел ближе и склонился над останками врага.

— Бёрри, смотри: вроде как он — и не он! Ферндин ведь был ненамного старше меня, а это — башка дряхлого старика, даром что волосы черные…

— Колдовство, друг Конан, колдовство! Эти проклятые маги и столетнюю старуху могут обратить в невинную девушку, уж ты-то об этом знаешь получше меня! Помнишь, рассказывал про ту милашку, которая так и вешалась тебе на шею?

Псы смотрели на них и словно ждали чего-то. Конан подошел к Альграсу, с опаской косившемуся на собак, и взял висящую на его поясе толстую веревку.

— Должна выдержать… Ну-ка я сейчас привяжу ее к кольцу, и попробуем сдвинуть плиту. Раз, два — Бёрри, подсунь чего-нибудь под край! Так, хорошо! Еще немного! Пошла!

Плита со скрежетом сдвинулась с места и, царапая пол, отъехала в сторону. Альграс и Конан, выпустив веревку, хотели было заглянуть в зияющее отверстие, но угрожающее рычание заставило их отступить на шаг назад. Один за другим псы прыгали вниз и исчезали в кромешной тьме. Последний, сверкнув глазами, схватил обезображенную голову Ферндина, яростно потрепал, колотя ее о камни, и метнулся вслед за остальными.

Некоторое время царила тишина, потом Конам взял факел и, заглянув вниз, сказал:

— Ничего не видно, глубоко и темно. Надо спускаться! Здесь тоже есть лестница.

Мгновение — и он скрылся в подземелье, оставив Альграса и Бёрри наверху. Прислушиваясь к его затихающим шагам, они поспешно стали спускаться следом.

Конан молча стоял, освещая факелом груду костей, почти дочиста обглоданных крысами. Остатки когда-то богатых одежд говорили сами за себя: это были они, несчастные сыновья барона Дисса…