Тим Доннел - Подземелья Редборна

— Ты, как всегда, вовремя, — шепнул певец Конану, тихо проскользнувшему в лачугу. — Смотри-ка, что я нашел! Незачем разводить огонь в очаге и дымить на всю улицу — пусть думают, что здесь никого нет… Садись, подкрепляйся и рассказывай.

— Ешь, Рыжий, я после. Этот негодяй со своими слугами, похоже, решил начисто опустошить деревню. Потом, наверное, примется за соседние… Вся челядь, что была в замке, оказалась там в плену. А эти гаденыши, — он кивнул в сторону двери, — уже третий день наезжают сюда и тащат, что под руку подвернется: кур, свиней, овец… Сегодня — может, слышал? — зарубили старуху и ее мужа, уволокли девчонку… На другом конце деревни тоже умыкнули девицу. — Конан пододвинул кувшин и наполнил кружку. — Я видел того, которого отец девчонки пристукнул дубиной. Похоже, молодец раньше промышлял разбоем, да и остальные, видать, из лихих людишек.

Задумавшись, киммериец жевал мясо, хмуро поглядывая на трепещущий огонек светильника.

— Слушай, а куда старуха-то подевалась? — нарушил молчание Бёрри. — И собаки ее жуткие? Честно говоря, без них как-то спокойней. Знаешь, Конан, смотрел я на нее, смотрел — и все никак не мог вспомнить… То вроде лицо такое знакомое, ну словно я с ней даже разговаривал когда-то, а то вдруг — сущая ведьма! Нет, никак не вспомню, кем она была в замке…

— Ладно, сиди тут и вспоминай, только флягу держи подальше, а я пойду наведаюсь к этому, как его… Альграсу, посмотрю, что он за птица. Если нужно, приведу его сюда. Смотри только не усни, а то придется дверь вышибать. — Конан легко поднялся и, дружески ткнув Бёрри в плечо, снова беззвучно выскользнул во двор.

Задвинув засов и потирая место, куда приложился могучий кулак киммерийца, Рыжий сел на лавку.

«Ишь ты, от фляги подальше держись, да еще и не спи, — невесло размышлял он. — А что прикажете делать доброму человеку в тишине да в потемках?! Ладно, придется потерпеть. Жаль, что и на эрте побренчать нельзя — сразу сунется кто-нибудь любопытный. Эх, Конан, Конан, я ведь тоже могу по кустам змеей лазать, и не хуже тебя, верзила ты киммерийская! Ну уж, раз увязался, надо слушаться. В конце концов, это его дело, а я, если что, со спины прикрою. Рыжий Бёрри тоже умеет меч в руках держать, не только флягу да эрту!»

Он еще долго слонялся из угла в угол, бормоча под нос и поглядывая на стол, где рядом с остатками дичи призывно поблескивала пузатая фляга. Когда наконец послышался долгожданный стук, Бёрри кинулся к двери, как пылкий влюбленный, истомившийся в ожидании ненаглядной пассии.

Дверь открылась, и в лачугу, тускло освещенную убогим светильником, с опаской вошел крепкий седой мужчина. Ему явно было немало лет, но язык не повернулся бы назвать его стариком — могучие плечи, почти не уступавшие плечам киммерийца, огромные сильные руки, привычные к тяжелой работе, ноги, крепко и уверенно ступавшие по земле, — все говорило о том, что не всегда годы властны над человеком, а истинная сила не торопится поддаваться старости.

— Заходи, Альграс, посидим, поговорим… Это мой друг, Рыжий Бёрри, великий певец и музыкант, любимец королей и кухарок. И еще — лучший повар из всех, кого я знаю!

Альграс, все еще настороженно держа руку на поясе, поближе к кинжалу, внимательно посмотрел на Бёрри, и вдруг лицо его прояснилось.

— Да это же тот самый Рыжий Крикун, которого когда-то привозил в Редборн старый барон! Помню, помню, как он однажды ночью… Хо-хо-хо! — Он вдруг раскатисто расхохотался, припомнив какую-то давнюю историю. Бёрри недовольно нахмурился и проговорил:

— Зато я тебя что-то не помню. И вообще, я пел для знатных гостей, ну а по ночам… по ночам, как и полагается, спал. Если, конечно, не пил в хорошей компании!

— Вот то-то и оно, что в хорошей! — снова хохотнул Альграс. — Эх, киммериец, теперь я верю, что ты не лазутчик проклятого Ферндина… Язык не повернется назвать его бароном Редборнским! Не был он бароном и никогда не будет! А что творит, негодяй, что творит! Своими бы руками шею ему свернул, подстерег бы, напал из засады — да он засел в замке, как барсук в норе, и только его слуги, отродье нергалье, шарят по деревне… Мало им скота, так теперь девушек хватают! Проклятие!

— Слушай, Альграс, ведь в замке, я помню, всегда было много живности — и овцы, и свиньи, и птица… Какие гуси, какие утки — пальчики оближешь! — Бёрри Мечтательно прикрыл глаза, похлопывая ладонью по фляге. — Не говорю уже о лесной дичи…

— А ведь Рыжий прав: зачем грабить деревню, если в замке полно скота? — Конан присел рядом с Бёрри и пододвинул приятелю кувшин. — Перелей-ка вино, а то гладишь флягу, как грудь красотки!