Тим Доннел - Перстень Мага

— А кто это с тобой? Он не из наших, я даже в темноте это вижу!

— Это мой друг, достойный лицезреть Повелителя Хитрецов. Я думаю, он-то не будет терять времени, стоя у ворот! Его, похоже, ждут крупные дела — или я, Исон, совсем уже ослеп! Ну, не зевай, и чтоб ни одна чужая собака сюда не забежала! Пошли, Гайяр!

Сторож, что-то ворча себе под нос, повернулся к воротам. Они пересекли широкий двор, приближаясь к таверне. Гайяр шел немного позади Исона, уверенный, что киммериец следит сейчас за ними откуда-нибудь из-за кустов или кучи ветхого хлама. И от этого парню сразу стало легче, сердце, вдруг гулко забившееся в груди, немного успокоилось… Сейчас, через несколько мгновений, он увидит человека, ненависть к которому родилась вместе с ним. Он должен победить, должен утолить эту ненависть, чтобы жить дальше свободным, не ощущая больше в груди ее иссушающего пламени…

Исон толкнул дверь, и они вошли в просторное помещение с несколькими длинными столами. Таверна как таверна, грязная и закопченная, подобная любой другой, где не бывает богатых гостей, а толкутся лишь веселые голодранцы. Так же кисло пахнет разлитым вином, так же несет пригорелым луком… К ним, почтительно сгибаясь в поклоне, подбежал пухленький человечек. Клочки пегих волос беспорядочно торчали на плешивой голове, за ушами, под носом и на подбородке. Гайяр чуть не прыснул со смеху — уж очень он был похож на недощипанную курицу. Как там его называл Конан? Облезлый Гамар? Пожалуй, лучше не скажешь!

Между тем Исон, пошептавшись с хозяином, потянул мальчика за рукав и усадил в дальнем углу, где пока еще никого не было:

— Подожди здесь, малец, а я пойду замолвлю за тебя словечко! Можешь чего-нибудь выпить, но не вздумай напиться!

Гайяр остался один. Исон теперь лишь нелепой одеждой напоминал базарного придурка. Этот пройдоха с лицом, исполненным достоинства, важной походкой направился к широкой двери в глубине зала, около которой, обнажив мечи, стояли два дюжих зембабвийца. Их вытаращенные глаза с ослепительными белками, приплюснутые носы, вывороченные губы, черные обнаженные торсы с громадными буграми мышц производили устрашающее впечатление. Здесь, среди скопища разношерстных бродяг и воришек, они казались зловещими демонами, только что вылезшими прямо из бездны. Исон, даже не взглянув на безмолвных великанов, скрылся за тяжелой дверью.

Вздохнув, мальчик отвел глаза. Он не любил черных наемников, они казались ему тупыми и слишком злобными. Ну, охранять покои вельмож или переть напролом в драке — на это чернокожие вояки еще годились: такие легко могут напугать слабого духом противника… Однако гораздо интереснее было рассматривать подданных Повелителя Хитрецов, тем более что из своего угла он легко мог это сделать, не привлекая ничьего внимания.

Ближе всех к двери, за которой скрылся Исон, сидели три старца весьма почтенного вида: благородные седины, бархатные шапки без лишних украшений, добротные халаты — они выглядели как богатые купцы, ушедшие от дел, к мудрости и совету которых прибегают те, кто помоложе. Перед ними стоял большой серебряный кувшин, чеканные кубки, свежие тонкие лепешки и гора фруктов на овальном блюде. Старики негромко переговаривались, мелкими глотками прихлебывая вино и отщипывая виноградинки от сизой кисти. Изредка они бросали взгляды, полные тревоги и ожидания, на дверь, охраняемую чернокожими гигантами.

Неподалеку от них сидела стайка чумазых мальчишек. Рядом, на полу, сваленные в кучу, лежали корзины и грязные мешки. Это были разносчики, которые за мелкую монетку готовы отнести что угодно и куда угодно, хоть на край света. Они довольствовались глиняным кувшином с пивом и простыми обливными кружками, жадно поглощая хрустящие хлебцы с запеченным сыром. Изредка кто-нибудь из них, раззадорившись, начинал громко рассказывать о своих дневных похождениях, но остальные, косясь на дверь, тут же останавливали его, безжалостно пихая локтями.

Да, весельем тут и не пахло… Все собравшиеся под крышей этой странной таверны словно настороженно ждали чего-то, поглядывая на плотно закрытую дверь. Негромкий гул голосов и приглушенный смех изредка прерывало треньканье струн — это одноногий оборванец, примостившись прямо на полу, возле столба, поддерживающего потолочные балки, задумчиво наигрывал на дзуре, не забывая прикладываться к кувшину, стоявшему рядом.

Гайяр успел разглядеть еще нескольких молодцов за крайним столом в уголке, угрюмо шептавшихся о чем-то, забыв про блюдо с жареным мясом, когда кто-то осторожно похлопал паренька по плечу: