Грегори Арчер - Конан и алтарь победы

«О Митра, величайший из богов,— закрыв глаза, вознесла девушка молитву тому, чей храм посещала лишь считанные разы и к кому не обращалась в душе ни разу, пока не стряслась беда.— Спаси меня, верни домой! Порази молнией негодяев. Пусть Конан отыщет меня. Пусть он передумает, вернется в трактир и, не застав меня там, бросится на поиски. Пусть мой брат поскачет за мной, чтобы отговорить от путешествия в Гиль-Дорад, и по дороге встретит Конана, и вместе они найдут мой браслет и нападут на след похитителей…— Самые фантастические мысли роились в голове Луары, когда она тщетно искала лазейку, сквозь которую к ней могло прийти спасение.— Клянусь, Митра, я отдам все, что у меня есть, жрецам твоего храма, я на целый год пойду в твой храм в услужение, буду ходить по Шадизару с кружкой, собирать пожертвования. Только спаси меня от позора, от…»

— Эй! Чего ты там бормочешь? Молишься своим вонючим богам? — Толстые губы раздвинулись в издевательской ухмылке.

При свете дня Луара рассмотрела своих мучителей. Этот, стерегущий похищенных девушек (вместе с Луарой их было четверо), из-за избытка жира в теле тяжело переносил тяготы путешествия по знойной пыльной степи. Не помогала белизна халата, шаровар и головного платка — он потел, беспрестанно ерзал и срывал зло на девушках. Луара подумала, что похищением молодых женщин он занимается, видимо, лишь для того, чтобы отомстить им — ведь такого, как он, вряд ли кто полюбит! Маленький, толстый, мясистые, трясущиеся щеки, узкие щелочки глаз, весь в прыщах — бр-р-р!.. Второй, возница, высокий и худой, с детским лицом, изборожденным старческими морщинами, обладал, казалось, неисчерпаемым запасом энергии: всю ночь и половину дня он без устали нахлестывал пару сильных немедийских гнедых и еще то и дело просовывал свое тощее тело под полог повозки и отвешивал глупые шуточки, от которых лишь сам заливался долгим визгливым смехом.

— Твои боги не помогут тебе, дура! — Дряблая жирная нога в белой остроносой туфле пнула Луару по щиколотке.— Сегодня я — твой бог. Я могу покарать, могу помиловать. Мне молись, мне.

Дочь трактирщика поймала на себе сочувствующие взгляды сестер по несчастью. Это были две черноволосые заморийки и миниатюрная симпатичная кхитаянка — откуда и как она попала в эти края и в лапы злодеев, одним богам известно.

— Эге-гей, пузан! Для твоих девочек есть хорошая новость! — В повозку заглянул худощавый возница.— Тебе эта новость тоже понравится!

— Чего там?

— Отмучился ты, отмучился! Я уже вижу их! Скоро приедем! И девочки получат то, о чем все они мечтают больше всего на свете, ха-ха-ха!..

«Митра, всесильный Митра, сделай же что-нибудь!» — с новой силой взмолилась Луара…

Вот уже несколько часов, как день перевалил за середину, но по-прежнему только степь и призрачный след таинственной повозки видели перед собой преследователи.

— Насколько же они нас опережают? — спросил Хорг Конана.

— Часа на три, думаю. Но вот куда они едут, никак не могу понять.

По Конану и не заметишь, что он целый день провел в седле. Ни следа усталости. Чего нельзя сказать о великом чародее Черного Круга: Омигус охал и стонал, и если бы варвар не придерживал его могучей рукой на крупе своей лошади, то маг давно бы без сил свалился на землю.

— Отпустите меня на волю! — время от времени начинал требовать непревзойденный кудесник.— Не могу я больше… Лучше издохну среди тушканчиков, чем на хребте этой скотины! Великие боги, ну за что такие напасти на бедного мага, на скромного трудолюбивого циркача? Ну давайте хоть отдохнем, а? Ну часик, полчасика, минутку, а?

Иногда в волшебнике вскипала злость, и он требовал привала, угрожая произнести смертоносные заклинания, превращающие его недругов в труху, но злость быстро покидала его, и он снова скатывался на заурядные стенания и хныканье.

Хорг и Конан обращали на Омигуса не больше внимания, чем на сухой степной ветер или на кружение стервятников над головой. Их взоры были прикованы к колее и к кромке горизонта, где вот-вот что-то должно было показаться, не могло не показаться…

День вплотную придвинулся к вечеру, когда повозка с пленницами добралась до места. Среди степи расставило свои шатры многолюдное кочевое племя, промышляющее выращиванием овец, лошадей и коз и набегами на пограничные города и деревни. В этот небольшой, приземистый городок и держали путь похитители: они не раз наведывались сюда сбывать свой товар.