Роман Казимирский - 988

– Значит, и мне можно будет с ним побеседовать? И когда же ждать дорогого гостя?

– А как стемнеет, так и появится он, – кивнул мальчуган, взглянув на небо. – Да скоро уже. Солнце, вон, верхушки деревьев цепляет, садиться собирается.

– Вот и хорошо, – улыбнулся Марсель, чувствуя в животе противную легкость, как обычно бывало, когда ему предстояло принять какое-нибудь трудное решение. – Ну, бегите домой, ребятушки. И не балуйте больше! А я пока прогуляюсь.

– Ты обещал… – начал было Миша, но мужчина только отмахнулся:

– Помню. Ни слова твоему отцу.

Успокоив детей, Марсель вышел за калитку и аккуратно прикрыл ее за собой. У него голова шла кругом от обилия новой информации, которая совершенно не вязалась с тем, что он успел нарисовать в своем воображении. Наивный человек! Ему-то казалось, что он спокойно подождет, пока волхвы не поймут, как сильно они ошибались, а потом появится, как герой-спаситель, размахивая волшебным пакетиком и поражая всех своими новыми способностями. Однако Вселенная в очередной раз показала ему, насколько ее собственное видение не совпадало с его планами на будущее. Устав от самобичевания, историк отошел от деревни на пару сотен метров и, найдя небольшую поляну, скрытую от стороннего наблюдателя, растянулся прямо на траве, чтобы решить, как быть дальше.

Ситуация осложнялась тем, что он мог только догадываться о том, кем был этот таинственный «благодетель» и какие цели он преследовал. На первый взгляд, все казалось очень просто: императоры Византии подстраховались и, помимо Кирилла, послали еще кого-то, чтобы облегчить ему задачу. Не будет волхвов – исчезнут корни, которые связывают местное население с их верованиями, и тогда их переход в лоно христианства будет быстрым и безболезненным. Но об этом ничего не было сказано в летописях. Конечно, Марсель понимал, что эта не самая красивая история вполне могла и не найти отражения в документах, однако сложно было предположить, чтобы о ней никто и нигде не упомянул. Даже в тех случаях, когда воспоминания намеренно вытравливали из народного фольклора, они все равно сохранялись в том или ином виде. А подобного варианта охоты на ведьм точно не было в истории Руси – Марсель мог с уверенностью утверждать это.

– Это плохо, друг мой, – неожиданно резюмировал собственные рассуждения ученый. – Очень плохо.

Такой вывод пришел ему в голову после того, как он прикинул, сколько времени могло уйти на планирование подобной операции и само путешествие от Константинополя до здешних мест, которое по самым скромным его подсчетам должно было занять около месяца, учитывая бездорожье и остановки на ночлег. События, скорее всего, начали стремительно развиваться всего несколько дней назад, так что у начальников Кирилла просто не было времени перестроиться. Выходит, это были не они. С другой стороны, неизвестно откуда взявшийся богач в сопровождении чернокожих охранников слишком сильно напоминал того, чью маску он так долго носил. Также нужно было выяснить, почему ни Лада, ни ее мудрый наставник ничего не знали о происходящем. Ведь, если верить ее словам, они были едва ли не самыми информированными существами в этих местах, и их источником была сама природа. Что за сила могла перекрыть такой налаженный канал? Марсель терялся в догадках и, в конце концов, решил пока не торопиться с выводами и дождаться ночи.

Сначала он хотел взглянуть на убитых волхвов, чтобы убедиться в том, что местные ничего не напутали так, как едва не случилось с ним недавно. Если жертвами алчности стали такие же путники, как и он сам, то многие вопросы отпадали сами собой. Однако, подумав, историк отказался от этой мысли – незачем было привлекать к себе излишнее внимание, ведь никто не мог сказать наверняка, были ли в селении соглядатаи.

Помяв в руках мешочек, ученый подумал о том, что ему не помешала бы сейчас помощь той же Лады – что бы там между ними ни произошло, он в данной ситуации был на их стороне, и девушка должна была понимать это. Но Марсель и представить себе не мог, какой будет реакция волхвов на новость о том, что на них объявлена охота. Такое они вряд ли смогли бы простить – во всяком случае, он на их месте бы не нашел в себе силы забыть о вероломстве и предательстве. Вспомнив, с какой радостью Миша рассказывал ему, как они купят корову на деньги, полученные за убийство, историк подумал, что его, несмотря на юный возраст, едва ли пощадят. Он не был готов брать на себя ответственность за еще одну жизнь.