Роман Казимирский - 988

Мало кто знал о том, что сам странник родился недалеко от того места, где находился сейчас. Он был сыном местного целителя, ведаря, как его называли в народе, и был захвачен во время набега еще в раннем детстве. Переходил из рук в руки, пока однажды не стал собственностью состоятельного константинопольского чиновника. К тому моменту он уже был способен держать в руках оружие, к тому же отличался ловкостью и сообразительностью. Это, а еще знание языка росов, и определило его дальнейшую судьбу. Привыкший подчиняться, он ни секунды не раздумывал, когда ему приказали биться с представителями собственного народа, когда те атаковали Византию. И, несмотря на то, что война, по большому счету, была проиграна, его таланты не остались незамеченными. Он получил свободу и даже достиг определенного положения, так что к моменту судьбоносной встречи с человеком, приведшим его к Богу, он вполне мог позволить себе безбедную жизнь до конца своих дней. Однако у неба, как оказалось, были на него свои планы. Проникнувшись христианскими идеями, он ужаснулся пролитой им крови и решил посвятить всего себя служению церкви, сделавшись самым верным ее последователем. До встречи с Марселем его вера была непоколебима – главным образом, потому, что он, как ему казалось, знал ответы на все вопросы. Теперь же он был смущен, возможно, впервые за последние несколько лет. И дело было даже не в том, что его собеседник вел богохульные речи – нет, он был вполне почтителен и не сказал ничего, что можно было бы расценить как ересь. Но он, задавая вопросы, сам же на них и отвечал, зачастую даже говоря больше, чем знал сам Кирилл. При этом делал это как бы между прочим, словно речь шла о чем-то естественном и общеизвестном.

– Скажи-ка мне, друг мой, – обратился церковник к своему собеседнику, который, допив свой напиток, поднялся, чтобы налить еще, – не хотел бы ты отправиться со мной к князю? Думаю, мы могли бы быть полезны друг другу.

– Что? – Марсель поперхнулся от неожиданности и постучал себя по груди, чтобы восстановить дыхание. – Ты хочешь, чтобы я сопровождал тебя?

– Да, именно так. Я вижу, что ты человек большого ума. Я тоже не глупец. Так почему бы нам не постараться вместе сделать этот мир лучше?

Прозвучавшее предложение в первый момент показалось ученому настоящим безумием, однако чем больше он о нем думал, тем заманчивее оно выглядело. А что? Селище, конечно, это хорошо, но не слишком ли быстро он смирился с тем, что закончит здесь свои дни? Не пора ли двигаться дальше? Перспектива увидеть собственными глазами древний Константинополь, окунуться в гущу событий, о которых он столько читал, еще в бытность свою студентом, так сильно потрясла его, что он с трудом сдержался, чтобы не расцеловать своего собеседника. Однако ему удалось вовремя взять себя в руки, и он, изобразив на лице сомнение, ответил:

– Мне нужно подумать. Хозяйство, сам понимаешь, к тому же я здесь человек нужный, без меня Михайло сложно будет.

– Кто это – Михайло?

– Наш староста, мы сейчас в его избе находимся, пока он снаружи топчется.

– Ах, тот… – Кирилл беззаботно махнул рукой. – Ничего, потерпит.

– Вот, видишь, как ты уже на людей смотришь, свысока. А ведь гордыня – это грех, если я не ошибаюсь.

– Ты прав. И чем дальше я тебя слушаю, тем более убеждаюсь в том, что мне нужен такой человек, как ты.

– Зачем?

– Чтобы вовремя напоминал мне о том, кто я такой.

– Совесть?

– Можно и так сказать.

– А твои охранники как к этому отнесутся? – Марсель решил прояснить все вопросы на берегу прежде, чем кидаться в омут с головой. – Мне показалось, что твой телохранитель не проникся ко мне особой любовью.

– Ты сейчас говоришь о Мусе? – уточнил Кирилл. – Не переживай по его поводу. Его верность не вызывает у меня сомнений. К тому же служит он не мне, а Господу нашему.

– Ты хочешь сказать, что он христианин? – поразился ученый, прежде никогда не слышавший о православных маврах.

– Да, Муса крещеный.

– Как такое может быть?

– Для Бога нет ничего невозможного.

– А остальные?

– Такие же. Так что, как видишь, наша небольшая процессия вполне может увеличиться еще на одного путника. Муса не станет возражать – ему было поручено сопровождать меня и оберегать, остальное его не касается.

– Я могу взять с собой кого-нибудь? – Марселю пришло в голову, что было бы неплохо иметь рядом с собой верного союзника на случай, если что-то пойдет не так.

– Конечно, почему бы и нет? Но я должен предупредить тебя сразу, что тебе придется скрывать свою внешность.