Сергей Ковалев: Котт в сапогах. Конкистадор.

Я машинально кивнул. Конечно, меня не вышвырнут из дворца, даже если я совсем перестану заниматься сыском. В конце концов, невелик расход для казны — содержать еще одного придворного дармоеда. Но именно таким придворным я меньше всего хотел быть. Потомку благородного рода фон Коттов не пристало жить из милости!

«О чем ты говоришь? А последние месяцы ты жил как?»

«Это была временная слабость!»

«Ничего себе временная! Три месяца, ландскнехт! Три месяца безделья и жалости к себе!»

Разозлившись на себя, я почувствовал, как уходит апатия, владевшая мною последнее время. Черт возьми! да Что со мной, в самом деле, происходит? Ну да, я получил от судьбы хороший удар под дых. Встать после такого тяжело. Но человек остается человеком, пока может заставить себя вставать снова и снова, даже когда это кажется невозможным.

— Ты прав, Гай. — Я стер с зеркала в углу толстый слой пыли и критическим оком осмотрел себя. Пожал плечами — все равно непонятно, Что значит для кота хорошо или плохо выглядеть. Буду исходить из того, что и остальные не знают. А вот сапоги стоит почистить.

В результате я почистил не только сапоги, но и камзол, когда-то перешитый для меня доброй ведьмой Мэрион. Проклятье! Я ведь так и не выполнил обещание навестить ее и Фредерика! Впрочем, я много каких обещаний не выполнил. Пора брать себя в руки.

В одежде и сапожках я вполне мог сойти за карлика и не привлекать особого внимания. Окончательно скрыв кошачью морду высоко повязанным шарфом и надвинутой на глаза шляпой, я повернулся к Транквиллу:

— Ну как я выгляжу?

— Как настоящий урод.

— Замечательно! — рассмеялся я.— Значит, в толпе придворных я не буду выделяться.

— Ко-ко-капитан! — растроганно прокудахтал петух.— Ты вернулся!

— Да. И пора об этом поставить в известность врагов Короны... И, Транквилл... Спасибо!

Запись в дневнике Конрада фон Котта

от 5 мая 16... г. от Р. Х

В то утро во дворец стекались толпы добрых граждан королевства, дабы увидеть воочию, как вершится справедливость. Или просто поглазеть на короля и королеву. И право, во дворце есть на что посмотреть! Величественна и прекрасна королева Анна Четвертая Премудрая, а наш король благороден и великодушен. Мудрейшие сановники всегда рады послужить вящей пользе государства, чиновники старательны и бескорыстны, а подданные — трудолюбивы. Ни один проситель не покинет дворец без того, чтобы его просьбу не выслушали и — по возможности — удовлетворили.

Примечание па полях. Архиважно! Не забыть! Обязательно поставить замок на дверь!

Легенды рассказывают, что когда-то давно королевство Гремзольд было основано выходцами из распадавшейся Римской империи — чуть ли не потомками беглых римских императоров. Конечно, мало-мальски образованному человеку ясно, что это глупые сказки хотя бы уже потому, что никаких «беглых римских императоров» история Рима не знает. Смещенных знает, зарезанных и отравленных — тоже. А вот беглых — нет, как-то не принято это было в Риме. На самом деле Гремзольд основал безземельный рыцарь-разбойник Урюк-Урукхай, про которого известно только, что прибыл он в эти земли откуда-то из снежных степей на самом востоке цивилизованного мира. Прибыл он, судя по прижизненным портретам, на кривоногой лохматой лошадке, больше напоминающей английских пони, чем благородного рыцарского коня, и вооруженный лишь луком да кривым сарацинским мечом. Так что вполне возможно, что слово «рыцарь» в его титуле появилось гораздо позже, благодаря придворным историкам. Скудность экипировки и полное незнание цивилизованных языков и местных обычаев не помешали сэру Урюку уже через пару лет собрать под свои знамена весь местный сброд, способный держать в руках оружие, и завоевать пусть маленькое, зато свое королевство. Соответственно с этого знаменательного момента рыцарь-разбойник стал именоваться вашим величеством, а вооруженный сброд — те, кто выжил,— рыцарями Короны.

Кроме мохнатого пони из родных пенатов будущий король привез невиданное дотоле в этих местах блюдо из разваренных овощей и жареного свиного сала, называемое «боржч», бескомпромиссное по воздействию на неокрепшие умы свекольное вино «первач» и идеи демократии. С тех легендарных времен многое изменилось. Неприхотливые и неимоверно выносливые лошадки прижились, как и сытный «боржч» с убойным «первачом». А вот идеи демократии претерпели известную трансформацию — кстати, еще при короле Урукхае Справедливом, который хоть и был восточным варваром, но дураком точно не был, Собственно, от тех идей, которыми он когда-то вдохновил соратников на завоевание королевства, осталась одна — каждый подданный раз в месяц мог высказать королю все накопившиеся претензии. В первые годы правления короля Урукхая Справедливого претензии высказывались на площади перед замком — в прямой видимости плахи со скучающим палачом. Традиция эта так укрепила верноподданнические настроения в народе, что со временем претензии к правителю как-то сами собой иссякли и подданные стали приходить раз в месяц на площадь, чтобы высказать свои претензии к менее непогрешимым личностям — соседям, родственникам, конкурентам по бизнесу и прочему невенценосному люду. После безвременной кончины Урукхая Справедливого (на девяностом году жизни он покончил с собой сорока ударами секир, мечей и копий) тс немногие его наследники, что сумели уцелеть в процессе самоубийства патриарха, постепенно вырождались и мельчали, Из-за этого ежемесячные встречи с подданными в конце концов перенесли с продуваемой всеми ветрами площади в большой и теплый зал дворца. Поскольку в этот день двери оставались открытыми до самого заката, его переименовали из Дня Неудачников в День Открытых Дверей.