Антон Орлов - Пепел Марнейи

Ну, если Гонбер, все понятно.

От страшного запаха и оглушительного жужжания мух Ференца Берду слегка мутило. Самый младший в банде, Петруш, и вовсе позеленел, того и гляди с завтраком попрощается – он совсем шкет, одиннадцатилетка, да и страшилок о Гонбере Живодере наслушался по самое не хочу. Как, впрочем, и все остальные.

Никто не знал, кто такой Гонбер по видовой принадлежности – демон или человек, но все были в курсе, что он убийца-живодер, и счет его жертв идет на тысячи, и с ним не раз пытались разделаться, и за его голову обещана не одна зашибенная награда, прикончи его – озолотишься. Откуда он появился, дело темное, но произошло это около тридцати лет назад. Герцог Эонхийский сначала собирался с ним расправиться, а потом неожиданно сменил гнев на милость и взял его под защиту. Неофициально – но этого было достаточно, чтобы за Гонбером с тех пор в открытую не охотились.

Минувшей ночью он убил двух стариков, ждавших в гости «дочь с ребятенком». Наверное, это она сейчас плачет – приехала с утра пораньше, отперла дверь своим ключом и увидела… Ференц мог представить, что она там увидела: лужи крови, по всей комнате внутренности, кишки… А ребятенка, должно быть, увели к соседям.

– Хальнор, да услышь нас, наконец! – запрокинув лицо к холодному пепельному небу, выкрикнула костлявая тетка в заношенном халате и тапках на босу ногу. – Ты же бог, ты Страж Сонхийский! Почему ты все это позволяешь?! Убей изувера, чтоб он подох!

Одни поспешили отойти в сторону, другие предупреждающе зашикали: проклятый Страж Мира в своем нынешнем состоянии вряд ли услышит ее вопли, зато герцогские шпики или сам Живодер – вполне даже могут, и быть тогда глупой старухе следующей жертвой.

Петруша все-таки вырвало. Не его первого, под ногами у понурых зевак уже пестрело несколько растоптанных пятен свежей блевотины.

– Пошли, – сипло позвал Ференц. – Че мы тут забыли… Время задарма тратим.

Когда вышли на улицу, он, сам не зная почему, поглядел вверх – и вздрогнул: неподалеку высился необитаемый сонный дом, и на последнем поднебесном этаже маячила в лоджии, выделяясь на фоне светлой стены, человеческая фигурка. Кто там – Рис, успевший забраться на самую верхотуру? Или Гонбер, который, как рассказывают, тоже может беспрепятственно гулять по опасным хороминам?

Ференц поежился – так, чтобы пацаны не заметили. Ему очень хотелось верить, что сверху за ними наблюдает Рис, а не Гонбер.

Ивархо – большой остров, но это всего-навсего остров, сиречь кусок суши, со всех сторон окруженный водой. Отсюда никуда не денешься. На протяжении последних полутора лет Гаян считал это обстоятельство недостатком, но теперь переменил свое мнение. Тем, кого он подрядился убить, затеряться негде.

Обавия Клаха, старосту деревни Верхние Перлы, он выследил в городе. Тот приехал с товаром: копченая рыба и редкие лекарственные водоросли, все отборное, отменнейшего качества. Каким образом Верхние Перлы десять лет назад расплатились за это качество, Клах, наверное, предпочитал не вспоминать. Меньше помнишь – крепче спишь. Главное, что торговцы с материка такой товар с руками оторвут, а что было десять лет назад, давно уже быльем поросло.

Зажиточный рыбак, степенный и осанистый, глаза табачного цвета прячутся за дряблыми обвисшими веками, словно в засаде. Смоляные, с сединой волосы он заплетал на пиратский манер, брился так, что на щеках и подбородке оставались порезы – не результат криворукости, а дань странноватой местной моде. По ивархийским поверьям, если исполосовать себе физиономию во время бритья, тем самым отведешь более серьезную беду, откупившись от нее малой кровью.

Гаян к этим суевериям относился скептически. Скоро и сам Обавий Клах обнаружит, что ни от чего он своими царапинами не откупился.

Его сопровождал нескладный парень с луково-рыжей косицей и выпирающими лошадиными зубами, судя по ругардийскому выговору – еще одна залетная птица вроде самого Гаяна. При Клахе он выполнял обязанности толмача и советчика по заморским торговым уловкам. Прижимистый ивархиец не хотел продешевить.

Ни тот, ни другой не обратили внимания на смуглого темноволосого мужчину лет тридцати с небольшим, с аккуратно подстриженной бородкой и безразлично прищуренными глазами. Черная шелковая рубашка с красной вышивкой по вороту, шаровары из добротного сукна, на поясе кинжал и кошель. Видно, что не рвань, и на прощелыгу не похож. Клаху бы задуматься, а не похож ли этот прилично одетый господин на наемного убийцу, но он решительно не желал вспоминать о том обстоятельстве, которое могло стать поводом для такой напасти. Перспектива грабежа его покамест не пугала: торг еще не завершен, и деньги не переданы из рук в руки, а товар хранится в надежном месте – в пакгаузе под замком.