Анатолий Дроздов - Смок - боевой змей

Отобедав, Олята сел считать добро. Тут ему стало жарко. Пять сабель (одна дорогая, с каменьями на рукояти), пять засапожных ножей, пять пар сапог (ношенных, но еще крепких), пять коней во дворе… Мало того, в срезанных калитах оказалось в общей сложности три гривны серебром и шесть золотых монет: два киевских златника и еще четыре вогнутые от чекана, как миска. Олята таких никогда не видел, но сообразил: ромейские. Олята не знал, сколько за золотую монету дают серебра — на торгу золотом не платили, но понятно было, что дадут немало. Богатство! Добычей следовало поделиться с Некрасом: вдвоем воевали. Подумав, Олята решил, что Некрасу надлежит большая доля: он убил троих Колпаков, а Олята — двоих. Но даже в этом случае выходило столько, что умом подвинуться можно. Полторы гривны серебром, два коня (это не считая Дара), а ежели и сабли продать… Полвеси купить можно или одну малую. Только зачем они? Обосноваться в городе, где жить сытнее и легче, поставить в посаде дом, купить место на торгу… Оляну выдать замуж. Сестра стала гладкая, красивая, посули в приданое коня да серебра полгривны, дружинники свататься станут! Только дружинники не гожи, сгинут в сечи, что хорошего во вдовстве? А вот за сына бы купеческого…

Олята предавался сладким грезам до вечера. Пробовал поговорить о будущем с сестрой, но Оляна только глазами сверкнула. Она, как встала, на минуту не присела: все крутилась, наводя в доме порядок. Олята, хоть и не хотелось, стал помогать. Изба постепенно обретала жилой вид. По всему было видать, что здесь не обитали с зимы: по углам затвердела паутина, с крыши надуло сору, бычий пузырь в окне давно порвался. Изба была небольшой: землянка, крытая срубом в пять венцов, кровля из дранки. Ни сеней, ни клети. В веси Оляты жили богаче. Треть жилого пространства избы занимала печь-каменка, напротив — полати, между ними и печью, как раз под окном — стол да две лавки. Посуды в доме не оказалось, как и других полезных в хозяйстве вещей. «Жильцы умерли, добро родичи или соседи забрали», — догадался Олята. Хорошо, что отрок, собирая добро в занявшемся пламенем доме, бросил в мешок глиняные миски и кружки. Пришлось бы есть с досок, а молоко пить из горлача.

В хлеву Олята обнаружил груду камней, песок и глину. Видать, хозяин собирался соорудить летнюю печь или очаг, да не успел. Без сеней летом в избе жарко. Печь топят, пекут хлеб или готовят варево, в избе духота. Олята рассудил, что очаг нужен, и сложил его сам, дело нехитрое. Среди добра, прихваченного из дома в Волчьем Логу, оказался медный котел, Олята выложил верх очага как раз под круглое донце.

Прибирались и раскладывали добро до темна. В сумерках явился волосатый смерд. Принес лукошко яиц и тяжелый горлач с хмельным медом. Поставил подношение на стол и привычно сел в красный угол. Оляна подала миски и кружки, порезала хлеб и окорок. Мед по кружкам разлил гость. По тому, как он бережно держал горлач, Олята понял: мед смерду приходится пить не часто.

— Жданом меня зовут, — сказал смерд, берясь за кружку, — а вас как?

Олята сказал.

— Оляна жена тебе?

— Сестра.

— За добрых людей! — сказал Ждан и жадно выпил.

Олята последовал его примеру. Мед был сладким и слегка щипал небо. Мужчины закусили, Ждан налил еще. В этот раз Олята едва пригубил: медами его не баловали, боялся охмелеть. Ждан свою кружку осушил до дна и удовлетворенно причмокнул.

— Некрас велел, чтоб вы ни в чем недостатка не знали, — сказал гость, рыгнув. — Так и будет. Хлеб из новины, молоко, масло, творог, яйца — все будет. Схочется мясца — овцу заколю. На затоке верши стоят — рыбки сколько хошь. Жить будете, как бояре, — Ждан хитровато глянул на Оляту, тот, поняв, полез в кошель.

— Не надо! — замахал руками Ждан.

— Чего хочешь? — удивился Олята.

— Коней у тебя много, — вкрадчиво сказал Ждан. — Чего им без дела ходить? Жниво кончилось, снопы в поле. В гумна надо свезти.

— Кони верховые! — возмутился Олята.

— Твой — верховой, — согласился Ждан, — другие — степняки. Малые, но тяговитые. Хоть под седло, хоть в телегу.

«Разглядел! — удивился Олята. — Когда успел?»

— В веси нет тягла? — спросил.

— Одна кобылка! — вздохнул Ждан. — Все тиун забрал за недоимки. Бабы на себе снопы таскают. Жилы рвут…

Олята незаметно потер руки. Сдать коней в работу — прибыток, одним кормом Ждану не отделаться. Коли великая нужда в тягле, запросить можно много. Скажем, холстов добрых. Или кож. Некрас весь товар перевел на своих человечков для сулиц, можно возместить убыток. Заплатит смерд, никуда не денется! Внутренне усмехнувшись, Олята поднял взор, и увидел Оляну. Она стояла у печи и пристально смотрела на брата. Взор ее был таков, что Олята засовестился.