Евгений Нечаев - Псы апокалипсиса

– Владыка, – поклонился парень.

– Брат Инсаит, – Владыка помнил по именам все свое окружение, и никогда не обращался безлико. – Я надеюсь, братья-архивисты уже поднялись, если нет, то разбуди их. Передашь им этот пергамент, пусть найдут значение этих рун. Дело не терпит отлагательства, но пусть об нем молчат.

Инсаит поклонился и вышел с пергаментом, не задавая лишних вопросов. Владыка снял перстень и посмотрел на изумруд.

– Неужели ОН все же родиться?

Слабый звон напомнил Владыке о его обязанностях, как главы Церкви. Несколько патриархов уже ждали его. Вместе с парадным облачением Владыка вновь опустил на свои плечи все заботы Церкви.

Очередной сумасшедший на юге объявил себя мессией…

Один из патриархов был уличен в прелюбодеянии…

Церковный суд над еретиком, усомнившимся в догматах…

Жалоба одного из монастырей на соседнего барона, забравшего себе озеро в котором монахи ловили рыбу…

Безвременная кончина главы Тарлийской епархии…

Нарастает напряжение на границы гор Гномов и Оркской степи…

Просьба крестьян севера освободить их на год от десятины из-за набегов разбойников поддерживаемых мятежными баронами…

Прошение группы монахов создать монастырь…

Доклад брата-казначея о доходах и расходах за месяц…

И другое, иное, всякое…

Но Владыка все еще не мог забыть ночные кошмары, которые воплощались в скупых строках на пергаменте. Точнее могли воплотиться, если бы не Церковь. Владыка поднялся, прощаясь с патриархами. Наступало время вечерней службы и молитвы, после которой он планировал пройти в архивы. Пять рун начертанные рукой тени хранили свою мрачную тайну.

Служба прошла как обычно. Сотни верующих на площади жаждали слов Владыки. И он прочитал заранее подготовленную речь о святости семейных уз.

Вернувшись с балкона, и снимая шелковое белоснежное одеяние, меняя его на привычное домкратное одеяние простого монаха, он сказал:

– Необходимо переписать следующую речь.

– На какую тему Владыка?

– Скоро мы узнаем.

– Владыка, брат Инсаит говорит, что вы его ждете.

– Да, впустите, – глава Церкви опустился в кресло, как всегда вечерняя служба, а больше выступление, утомило его.

Инсаит вошел и поклонился, почтительно ожидая разрешения говорить. Дождавшись кивка, он начал свой доклад:

– Согласно вашему приказу Владыка я отнес пергамент с рунами братьям в архив. Я так же остался помочь им в изысканиях.

Владыка удивленно посмотрел на молодого клирика.

– У меня сегодня выходной день, – объяснил Инсаит, – и я подумал, что не стоит обременять братьев, если помочь им в моих силах. Мы смогли найти значение этих рун. Но… Владыка, вам лучше самому пройти в архив и взглянуть своими глазами на то, что мы нашли.

Глава Церкви поднялся и направился вслед за Инсаитом, оставив позади недоуменно переглядывающихся священников. За весь путь до архива Инсаит не проронил ни слова, но Владыка прекрасно видел, что он необыкновенно встревожен, даже напуган.

И так же выглядел архивариус. Монаха, которому было далеко за восемьдесят, сгорбленного за долгие века службы, буквально трясло от страха. Не лучше выглядели и остальные архивисты.

– Посмотрите Владыка, – на стол легли три больших фолианта, от которых веяло истоком реки времени. – Эти руны встречаются в трех пророческих книгах. Тарла, Аронта и Мера. Причем четыре первых имеют разное значение.

В книге Тарла – это Огонь, Земля, Воздух и Вода. Четыре составляющих нашего мира.

В книге Аронта – Смерть, Голод, Чума и Война. Символы и посланцы Апокалипсиса.

В книге Мера – это символы Силы, Чести, Мужества, Веры. Четыре опоры души человека.

Но пятый символ трактуется всеми книгами одинаково. Право на Ярость.

– И когда в пламене сольются Мир, Разрушение и Душа, придет время Рожденного. Небо падет, и псы будут глодать тела людские, и люди прозреют сами себя. И тогда Вседержитель решит поединком Пса и Человека, кто отныне будет править, – прошептал Инсаит. – Владыка, мы с братьями поклялись Вседержителем, что кроме вас никто не узнает об этом. И я осмелился сжечь тот пергамент, что вы мне дали.

– Ты поступил правильно Инсаит. И спасибо вам братья, – Владыка поклонился монахам. А затем кивнул клирику и пошел прочь, по прямому проходу между стеллажей.

Вернувшись в свои покои, Владыка достал из тайника небольшой медальон.

– Позовите Инсаита, – потребовал он у вызванного клирика.

Как оказалось, тот был в соседних покоях, утверждая свой дух молитвой, но на призыв откликнулся немедленно.