Ричард Кнаак - Источник Вечности

Это место было выбрано им в качестве пристанища не только из-за его уединенности, но также из-за размеров. Выйдя из маленькой комнаты, Крас вошел в зубчатую пещеру,высота которойбез труда могла состязаться с ныне утерянными башнями Даларана. Целая армия могла расположиться в этой пещере и так и не заполнить ее.

В самый раз для дракона.

Крас вытянул руки… и его узкие пальцы начали вытягиваться дальше, становясь когтями. Его спина изогнулась, и рядом с плечами прорезалась пара отростков, которые быстро превращались в сильные крылья. Его длинные черты лица вытянулись, становясь змеиными.

Одновременно с этими изменениями Крас увеличивался. Он стал в четыре, пять, даже в десять раз больше человека и продолжал расти. Всякое подобие с человеком или эльфом быстро исчезло.

Из волшебника, Краса, он стал Кориалстразом, драконом.

Но, посередине перевоплощения, отчаянный голос наполнил его голову. — Кор… страз…

Он запнулся, почти вернувшись в человеческую форму. Крас моргнул и внимательно оглядел огромную комнату, в поисках источника крика.

Ничего. Маг-дракон ждал и ждал, но зов не повторялся.

Пожав плечами и посчитав это результатом своей неуверенности, он снова начал перевоплощение — и снова, отчаянный голос закричал:

— Кориалстра…

Еще раз… он был уверен, что ему не показалось. Немедля он мысленно ответил.

— Я слышу тебя! Что тебе надо?

Ответа не последовало, но Крас чувствовал оставшееся отчаяние. Сосредоточившись, он попытался достать, установить связь с тем, кто так сильно нуждался в его помощи, с тем, кто на самом деле не должен нуждаться в чьей-либо помощи вообще.

— Я здесь! — ответил дракон-маг. — Почувствуй меня! Дай мне знать, что произошло!

Он почувствовал едва заметное прикосновение, слабый намек о каком-то бедствии. Крас сосредоточил каждую йоту своего существа на скудной связи, надеясь… надеясь…

Ощущение присутствия дракона, чья кажущаяся маленькой магическая сила превосходила его собственную в тысячи раз, потрясло Краса. Ощущение веков, тысячелетий поглотило его. Крас чувствовал, как само Время окружило его, во всем своем ужасном величии.

Не Время… не совсем… но тот, кто был Аспектом Времени.

Дракон Времени… Ноздорму.

Он был одним из четырех великих драконов, четырех Великих Аспектов, из которых его любимая Алекстраза была Жизнью. Сумасшедший Малигос был Магией, а эфирная Изера влияла на Сон. Они вместе с постоянно грустно размышляющим Ноздорму представляли собой само мироздание.

Крас поморщился. По правде говоря, было пять Аспектов. Пятого когда-то называли Нелтарионом… Хранителем Земли. Но во времена столь давние, что Крас уже почти не мог их вспомнить, Нелтарион предал своих товарищей. Хранитель Земли обернулся против них и взял себе новое, более подходящее имя.

Смертокрыл. Разрушитель.

Сама мысль о Смертокрыле вывела Краса из шока. Он отсутствующе прикоснулся к трем шрамам на щеке. Неужели Смертокрыл снова вернулся в этот мир? Потому ли великий Ноздорму так страдает?

— Я слышу тебя! — мысленно обратился Крас, напуганный причиной зова. — Это… это Разрушитель?

Но в ответ, его ударил ряд удивительных изображений. Изображения выжигались в его сознании так, что Крас никак не смог бы их забыть.

В любой из двух форм, Крас, как бы ни был он приспособлен и одарен, не мог тягаться с необузданной силой Аспекта. Мощь мысли другого дракона отбросила его назад, к ближайшей стене, где он упал без сознания.

Спустя несколько минут Крас заставил себя подняться с пола, но даже сейчас у него кружилась голова. Отрывки чужих воспоминаний терзали его чувства. Он ждал, пока не прояснится сознание.

Медленно его мысли пришли в норму, достаточно для того, чтобы он смог осознать все, что сейчас произошло. Ноздорму, Повелитель Времени, отчаянно кричал, ища помощи… его помощи. Но странно то, что он обратился к более низкому дракону, а не к таким как он.

Но то, что было причиной такой нужды Аспекта, могло быть монументальной угрозой покою Азерота. Почему тогда он выбрал одинокого красного дракона, а не Алекстразу или Изеру?

Он снова попытался дотянуться до великого дракона, но его усилия привели лишь к тому, что у него снова закружилась голова. Придя в порядок, Крас попытался решить, что же ему теперь делать. В особенности одно изображение постоянно требовало его внимания, изображение снежных вершин гор Калимдора. Что бы ни хотел Ноздорму объяснить ему, это явно было связано с этим опустошенным краем.