Николай Горнов - Трафик

Новиков втиснулся за маленький угловой столик. В придорожном кафе было светло, тепло и уютно. Толстое стекло отсекало ночь, дорогу, грызущую тоску по Илоне и все будущие неприятности. Вот так бы вечность сидеть, глядя в темноту окна, и не думать ни о чем…

— Простите за наглость. Можно мне еще пачку сигарет в придачу? — осведомился Новиков.

— Конечно, — кивнула Анжелика Ивановна. На столике задымилась чашка с ароматным густым напитком. Рядом легла пачка легкого «Дуката».

— Вы курите, Дима, если хотите. — Анжелика Ивановна присела напротив и опять улыбнулась. В этот раз немного грустно. — Пепел можно в блюдце стряхивать…

Новиков отхлебнул кофе и почувствовал привкус корицы. Ее легкий и почти неуловимый аромат витал и в воздухе. Он мысленно отмотал пленку памяти на пару витков назад. Звенья цепочки мгновенно выстроились в другой последовательности. Вера, Толик, Жора, управляющий. И везде она — Анжелика Ивановна, божий одуванчик. Хорошая должность — секретарь. Можно оставаться в тени и всегда при этом быть в курсе событий…

— А ям не боитесь, Анжелика Ивановна? — усмехнулся Новиков.

— Чего?

— Ночь, дорога. Вы одна. Мало ли…

— Нет, Дима, в моем возрасте бояться нечего. Уже догадались, значит…

— Да уж, догадался. Только слишком поздно…

— Вы не бойтесь, ничего я вам в кофе не подсыпала. Не верьте всяким страшилкам. Это просто сорт такой — «Мокондо», с легким привкусом корицы. Мой любимый…

— И что мы будем делать ввиду вновь открывшихся обстоятельств? Анжелика Ивановна отвела взгляд. Новиков тремя большими глотками опустошил чашку.

— А вы можете будущее предвидеть или это тоже детские страшилки?

— Мы можем влиять на полевые структуры. Это не совсем то, что принято считать предвидением, но все же близко.

— Значит, поймать вас невозможно, пока вы сами себя не раскроете…

— В принципе, невозможно. Я понимаю, о чем вы сейчас подумали. О тех несчастных женщинах, которым вынесли приговор. Но сегодня, Дима, вы сделали очень большое дело — спасли Илону Райнис. Вы даже не представляете, как это было важно.

— Для кого? — угрюмо поинтересовался Новиков.

— Для всех, Дима. — Она подлила ему кофе и придвинула чашку поближе. — Для вас, для меня. Как бы странно это ни звучало: для всех людей. Поверьте, я знаю. Она проживет еще долго, напишет и докторскую диссертацию, и еще множество других научных работ по сигнальной наследственности, внутривидовой агрессии и по альтруизму. И академиком она тоже станет — в Сорбонне. Правда, значение ее научной деятельности люди поймут еще не скоро — лет через девяносто. Зато потом, когда поймут и осознают, сразу начнут пробиваться ростки совершенно иного социума. Сначала слабые и едва заметные, но они довольно быстро наберут силу…

Новиков слушал невнимательно. Он уже понял, что с Илоной. все будет в порядке, а воспринимать информацию о том, что произойдет через сто лет, просто не было сил. Его интересовал сегодняшний день. В самой далекой перспективе — день завтрашний.

— С Илоной мы больше не встретимся? — уточнил Новиков.

Анжелика Ивановна замолчала и долго смотрела в окно, за которым уже начинался рассвет.

— Можете не отвечать. Я все понял.

— Но встреча с вами стала очень важным моментом в ее жизни. Я бы даже сказала — переломным.

— Спасибо, — усмехнулся Новиков. — Одного не могу понять, почему вы сами ничего не сделали, если такие всемогущие?

Анжелика Ивановна развела руками.

— Дима, я не сказочная фея с волшебной палочкой. Я такой же человек, как и вы. И мои возможности ограничены. Вы в цифровых технологиях разбираетесь?

— Предположим, — кивнул Новиков,

— Тогда простой пример. В вашем министерства есть сеть, куда подключены все вычислители. Значит, есть и специальные устройства — маршрутизаторы. Они не могут изменить информацию, которая через них проходит. Они могут лишь изменить направление, в котором идет трафик. Вот мы и есть — маршрутизаторы. И можем лишь изменить направление трафика. Чтобы, например, судьба некоей Илоны Райнис сложилась именно так, а не иначе. А спасти ее должны были именно вы…

Отступившая ненадолго тоска навалилась опять — черная и безнадежная.

— Мне пора. Спасибо вам за кофе.

— Могу я сделать что-то для вас, Дима?

— Вряд ли. До светлого будущего я не доживу — это точно. Для меня все останется по-прежнему. Да и люди по-прежнему будут умирать от Сибирской горячки.

— Увы, полевые структуры обладают сильной инерционностью. Трудно рассчитать, где «порвется» в следующий раз. Но мы делаем все, что можем. И по возможности компенсируем, так сказать, неудобства. Хотелось бы помочь и вам, Дима. У вас есть мечта?