Урсула Ле Гуин: КН

– Господи, доктор, – шутливо заметила я, хотя его возбуждение меня немного обеспокоило, – даже вы никогда не набирали меньше трех, да и то было почти год назад.

Он посмотрел как бы сквозь меня – очень неприятно.

– Когда-нибудь, – произнес он все с той же интонацией, – ни у кого в мире не будет КН более 50! А когда-нибудь не останется никого с КН более 30! Более 10! Лечение будет усовершенствовано. Я лишь диагност. Но лечение будет совершенствоваться! Мы найдем панацею! Когда-нибудь… – Он все смотрел на меня, а потом спросил: – Знаете, сколько я набрал в понедельник?

– Семь, – наугад бросила я. Семь он набрал в прошлый раз.

– Девяносто два, – ответил он.

Я рассмеялась, подумав, что он так шутит. Чувство юмора у него всегда было бесовское. Но я решила, что пора нам уже вернуться к плану мирового экономического роста, и весело заметила:

– Это не очень удачная шутка, доктор.

– Девяносто два, – повторил он, – и вы мне не поверите, Мэри-Энн, но это все из-за дынек.

– Каких дынек, доктор? – спросила я.

И вот тут-то он кинулся на меня через стол и попытался прокусить мне яремную вену.

Я применила захват дзюдо, позвала уборщика Билла, а когда тот пришел – вызвала робофельдшера, чтобы отвезти доктора Спики в Психолечебницу Бетесда.

Это случилось полгода назад. Я навещаю доктора Спики каждую субботу. Очень печальное зрелище. Он в округе Маклин – это у нас палата для буйных, – и каждый раз, видя меня, он визжит и исходит пеной. Но я не принимаю это на свой счет. Нельзя обижаться на душевнобольных. Когда Лечение будет усовершенствовано, его вылечат. А я пока держусь. Билл подметает на этажах, а я занимаюсь Мировым правительством. Это вовсе не так трудно.