Элеонора Алова - Странник удачи

Я встала с постели и попросила подругу зашнуровать на такой непривычный для меня тугой корсет платья с широкой юбкой. За это время централка еще многое успела рассказать.

Рэтти решила остаться в Централи. Девушка задумала довести начатую месть за брата до конца. Если пиратка ударила господина Буиссона посохом Подчинения, значит на то была воля высших. Жерар теперь будет верен ей до гробовой доски, если сама Рэтти того пожелает. А кто откажется иметь в своем подчинении президента могущественной страны, навязывающей своей исключительное мнение всем соседям.

Вот Марина и задумала выйти замуж за Буиссона. И не важно, что президент старше ее лет на двадцать. Его руками она собиралась управлять Централью. Первым делом, правда, девушка пометила в своем списке собственное излечение от бесплодия, вторым – свадьбу, третьим – казнь пирата Роджера, и лишь четвертым запрет вывоза центральской литературы за пределы Граничных гор и все прочее. Я не сомневалась, что насмотревшаяся на страдания жителей Инселерда женщина сможет так легко устроить жизнь в Централи, что это государство еще долгие годы не сможет навязывать остальным свою дерьмо… как там ее… кратию.

– А мы с Сунна отправляемся через час к герцогам Горским, чтобы забрать мумию в Шамсмадену, а потом летим на юг. Так что, я пришла попрощаться.

Я, накинув соболью пелерину, вышла на большой балкон, с которого Нордстерн был виден как на ладони. Ричард обнимал меня за плечи, а я вглядывалась вдаль, где из летальни у самого берега моря взмыл в воздух маленький крылолет с красной полосой.

– Надеюсь, что мы когда-нибудь увидемся с ними, – грустно сказала я.

– Обязательно, – поддержал меня Ричард. – Они сказали мне, что оставят крылолет при дворе южного короля. Так что, когда мы пригласим правителей Инселерда на встречу, они прилетят сюда, не задерживаясь.

А еще во время той встречи я смогу увидеть и Рэтти, то есть Марину Буиссон. К тому времени она очень сильно изменится, но я не сомневаюсь, что она никогда не забудет о друзьях, которые помогли ей бежать из рабства и стать женой президента. Я молча направилась в комнату Сорро.

Три недели он лежал неподвижно, казалось, он просто спал. Лекари уже начали поговаривать о том, что умрет парень не от ран, а от голодания. И я этого очень сильно боялась. Дни напролет я сидела рядом со спящим разбойником, рассказывала ему обо всем, что произошло со мной и нашими друзьями. Но его сильная некогда рука не могла даже сжаться в кулак. Ричард тоже очень часто сидел со мной рядом с разбойником, а я вспоминала обо всем, что мы пережили с этим человеком. В то утро я тихо вошла в спальню Сорро и села на краешек кровати.

– Это снова я. Как жаль, что ты не можешь ответить мне. Я даже не знаю, слышишь ты меня или нет.

– Я все слышал, – тихий слабый шепот заставил меня вздрогнуть. – Все, что рассказывали мне и ты, и твой муж.

Я посмотрела в его сторону. Слезы подступили к горлу, но я боялась заплакать. Его ослабевшая рука сжала мою ладонь, а сил у разбойника только и хватило, чтобы улыбнуться уголками губ.

У меня не нашлось слов. Я просто захлебнулась в собственных слезах. Я только и могла прошептать: «Ты жив».

– Что происходит? – толстушка-служанка вбежала в спальню, и я отошла от кровати, чтобы она могла осмотреть раны пришедшего в себя разбойника.

С этого дня повара начали судачить, будто бы во дворце появилось с полдюжины новых едоков. Сорро восполнял недостаток пищи с таким усердством, что придворный лекарь опасался: как бы бараньи ноги не угробили его вернее кинжала.

Я болтала с ним обо всем, кроме одного – я боялась лишь говорить о будущем. Я не хотела, чтобы разбойник уезжал за Край, но и не представляла, что он будет делать при дворе. Ричард, живший со мной душа в душу пообещал мне сделать разбойника Верховным Полководцем, о чем я тут же кинулась сообщать больному.

Сорро сидел на кровати с тарелкой аппетитной говядины, а его маленькая Ню, свернувшись калачиком, посапывала у ног хозяина.

– Я пришла сказать тебе радостную новость! Мы теперь всегда будем вместе!

Я кинулась в его объятья и расцеловала его лицо. Он только и успел, что убрать тарелку, дабы я не вымазалась в красной подливке.

– Не понял! – холодно сказал он.

Он мгновенно стал подозрительно угрюмым, но я подумала, что у него снова заболел бок, и продолжила скороговоркой:

– Ричард жалует тебе графский титул и пост начальника дворцовой гвардии! Ты будешь служить Нордэрду, и ты сможешь выбрать или построить дом по своему вкусу, взять в жены дворянку… А еще Ричард обещал…