Ксения Баштовая - Пыль дорог

— Амир!

Объяснять, что случилось, пришлось долго: в голосе прорвались нежданные слезы, и стражник с трудом понимал, чего же от него хотят. Наконец травница смогла объяснить, что же произошло, и он вздохнул:

— Пойдем посмотрим. Я, конечно, не специалист, но вдруг.

Лерке места себе не находила. Она уже сто раз прокляла тот миг, когда решилась позвать Рихара. В самом деле, с чего она вообще решила, что тот сможет им помочь? Да и неизвестно еще, захочет ли он помогать. Девушка металась по комнате, чудом не задевая застывшую подобно статуе Эсме, и просто не знала, что ей делать. Когда на улице послышались голоса, цветочница рванулась к выходу и замерла, удивленно глядя на незнакомого офицера, входящего в дом вслед за Инге.

Мужчина сразу прошел внутрь, а травница замешкалась на входе. Лерке вцепилась ей в руку, как клещ:

— Кого ты привела?

— Своего знакомого, — шепотом ответила та сестре.

— А почему не говорила, что знакома со стражником? — не успокаивалась Лерке.

Тут Инге уже не выдержала:

— Потому что я не могу себе позволить выйти замуж, когда у меня на руках две сестры, за которыми нужен глаз да глаз.

Все, что Лерке услышала, это «замуж».

— А он уже делал тебе предложение?

— О чем ты только думаешь, — тихо простонала травница.

Ответить Лерке не успела: дверь резко распахнулась, ударившись о стену. На пороге стоял недолеченный пациент собственной персоной.

— Ну? И что тут у вас случилось?

Господину Гераду совершенно не понравилось, что он не был единственным приглашенным на эту встречу. И ладно, если бы кроме перепуганных сестричек в доме присутствовал какой-нибудь нормальный горожанин, так нет! Форменный костюм и шевроны явно выдавали принадлежность пришедшего к городской страже. А это Рихару очень не нравилось. Не любил он этих господ. Причем совершенно взаимно.

Вот только уходить сей товарищ, очевидно, не собирался, а раз так, пора было определяться, что там где произошло. А потом можно будет заняться и более важными делами. Выяснить, например, чья же все-таки тряпичная кукла. Конечно, это намного важнее, но ведь никто не даст заниматься этим сейчас.

Квартерон вздохнул и направился в комнату.

В отличие от него Амир сразу признал вошедшего.

— Похмелье уже прошло? — поинтересовался он. В конце концов, он же стражник, а значит, должен следить за всем.

Рихар уставился на него, как на умалишенного:

— Что? — Ладонь автоматически легла на эфес меча.

— Пить, говорю, надо меньше, — хмыкнул офицер. Пиковый туз откровенно ничего не понимал, и дело вполне могло дойти до смертоубийства, когда в разговор вмешалась сама судьба. В лице одного рыжего черта, просунувшего голову сквозь стену:

— Что за шум, а драки нет?

Впрочем, заявился Джейт совсем не в одиночестве — сестра все же смогла его найти, а потому в скромную обитель сестер Миисарт они заглянули вместе.

— Так что же у вас происходит? — не успокаивался Джейт.

— Ничего, проваливай! — отрубил Рихар. Общаться с чертом у него не было никакого желания.

Амир удивленно покосился на «родственника» Инге: он как-то не привык, что с гостями, пусть даже неизвестно как просочившимися сквозь стену, разговаривали в подобном тоне. А вот рыжий, похоже, совершенно не обиделся:

— Обязательно, но чуть позже. Ого! — Черт мгновенно переместился к замершей Эсме, помахал ладонью перед ее носом и удивленно поинтересовался: — Это вы чего с ней сделали? Чтоб не болтала много? Яли, поняла, что я теперь с тобой буду делать, когда возмущаться начнешь? — От подзатыльника ему удалось увернуться с трудом.

Лерке захлюпала носом:

— Не знаем мы, что с ней! Стала вот так — и стоит. С самого утра.

Джейт помолчал и глубокомысленно констатировал:

— Панночка зависла.

Увы, идей, что же делать, не было ни у кого. Молчание затягивалось, и первым заговорил Рихар:

— И часто это с ней бывает?

Мрачная Инге мотнула головой:

— Сегодня впервые.

Кот по кличке Кот спрыгнул с подоконника и флегматично потерся спиною о ногу замершей.

— А может, ее прокляли? — спросил Амир.

— Кто? — всхлипнула Лерке. — У нее и врагов-то не было.

Травница почему-то покосилась на пикового туза, но вслух ничего говорить не стала. А вот Яли оживилась. Прищурилась, смерила взглядом Эсме и потерянно опустила голову:

— Нет на ней никакого проклятия.

— Как это нет? — взвился молчавший до этого момента черт. — А это что за нитка? — Он резко взмахнул рукою, словно выдергивая что-то. В тот же миг из кошелька на поясе Эсме выскочило и, зазвенев, покатилось по полу крошечное золотое колечко.