Виталий Зыков: Конклав Бессмертных. Проба сил

Так Перенос и встретил.

Слову своему Караганда оказался верен. Бросил пить, курить, стал следить за собой. Потом судьба свела с Петькой, и он вновь вспомнил, что такое за кого-то отвечать. Не успел к этому привыкнуть, как судьба новый подарок подкинула. Пришли в Дикое и Валентину повстречали. Баба хваткая, с понятием, быстро сообразила, что в одиночку не выжить. Мужик-то её с сыном за месяц до катастрофы отправился во Владивосток родственников проведать, вот она одна и осталась. Их с мальчишкой в доме приютила, помогла с мыслями собраться, а вскоре Караганда себе дело нашёл. Начал с соседями вместе магазины потрошить, подкинул идею от бандитов и мародёров совместно обороняться. Дальше больше, как-то так получилось, но к ним потянулись люди. Десять, двадцать, тридцать человек… И всем советом помоги, подскажи, как быть. Бывший бомж Сергей Сергеевич сам не заметил, как вокруг образовалась то ли коммуна, то ли сельская община, а сам он стал при ней старостой.

За спиной Караганды не было опытных бойцов, не обладал он и сверхъестественными талантами, но отчего-то видели в нём остальные того человека, который проведёт их через все беды. Почему так получилось, он не знал. Прямо наваждение какое-то. А проблемы, точно снежный ком, растут. Как от хищных тварей отбиваться, что в огородах сажать, с кем дружить, с кем воевать… Слишком много всего, а ни на кого другого и не спихнёшь. Приходится самому тянуть. Надеялся, со временем люди кого-нибудь ещё на его место выберут, да куда там. С делами справляется, на здоровье не жалуется — после Переноса он изрядно окреп, даже вроде помолодел, — так чего менять? От добра добра не ищут, зачем тогда голову морочить. Правда, были недовольные, но большинство притихло, когда у Петьки талант к укрощению зверья открылся.

В общем, вертится Караганда, как белка в колесе. И рад бы остановиться, да как-то не получается…

Его мысли прервала выглянувшая на улицу Валентина.

— Ну чего встал, как баран перед воротами? — поинтересовалась она сурово. — Остыло уже всё.

— Иду, иду… Не ори, — сварливо ответил Караганда.

Эх, жизнь-жестянка, по молодости всё в любовь верил, а вон оно как повернулось. Взрослые уже люди и сошлись «по уму», так насколько легче сразу стало. Дом стал не просто коробкой из четырёх стен и крыши, а чем-то большим. Местом, куда хочется возвращаться, где тебя ждут те, о ком надо заботиться и защищать. Впрочем ладно, что-то он и вправду задержался…

Петька уже поужинал и теперь сидел в углу кухни в обнимку с Колючкой. Кажется, мальчик опять упражнялся со своим даром. Сергей Сергеевич мысленно его похвалил, но вслух говорить ничего не стал: нечего ребёнка баловать. Сел за стол и решительно пододвинул к себе тарелку.

Ел Караганда быстро, но без жадности, вполуха слушая болтовню Валентины. Днём, пока он возился во дворе, латая крышу сарая, она ходила к соседке и теперь делилась свежими новостями.

— …Говорят, Дашка Егорова от Володьки ушла. К другу его, к Дениске. Сам знаешь, они парни горячие. Не поубивали бы друг друга.

— Вот не было печали. Из-за какой-то, караганда, девки, снова грызня начнётся. — Новость Сергей Сергеевича неожиданно задела за живое. Он даже жевать прекратил и раздражённо уронил вилку. — А там ещё Сорокин воду мутит. Как Кардиналовых выкормышей проводили, так и бухтит не переставая. Говорит, моя вина, что Леонид тогда ушёл. Сговорились все, что ли?!

— Ну успокойся… Чего разошёлся то? Ешь пока. Придёт время, со всеми разберёшься: и с Сорокиным, и с Леонидом. Главное, про ребят не забудь. Натворят дел по глупости, а потом всю жизнь жалеть будут.

— Я им, караганда, натворю! Завтра же обоим мозги вправлю, а потом и с девкой потолкую. Кур-ва, мать её!.. А ты, Петька, уши закрой!

— Да ладно тебе, дядь Серёж. Слышал я уже…

— Поговори мне тут, — одёрнул его Караганда. — Слышал он. Молод ещё для таких слов.

Сергей Сергеевич осёкся на полуслове, погрузившись в свои мысли. Валентина, Петька и его адская тварь были забыты. Он неожиданно понял, что же его тяготило весь день, навевало задумчивое настроение. Так иногда бывает: долго мучаешься, психуешь, а потом в голове словно щёлкает что-то, разом складывается вся мозаика, и видишь свою проблему во всей красе. Остаётся её решить.

Караганда успел привыкнуть быть кем-то большим, чем просто обитатель Дикого. Его угнетали обязанности старосты, и одновременно с этим он помыслить не мог, что вновь станет обычным общинником. И дело было даже не в страхе потерять власть. Сейчас он подобен старому вожаку во главе потрёпанной стаи. Они идут неведомыми тропами, и пока не ясно, что ждёт их в конце пути. Каждый неверный шаг может уничтожить все начинания, превратит Общину в кучку ненавидящих друг друга человекоподобных зверей. Вот и приходится Караганде улаживать споры, ловчить, обманывать, а иногда и запугивать. Сергей Сергеевич был искренне убеждён, что он не лучшая кандидатура, но ведь и его место занять некому. Мало кто готов потратить последние силы, лишь бы завершить начатое. Он вот готов. А кругом вьются шакалы вроде Сорокина, готовые по кусочкам растащить собранное. И смириться с этим непросто.