Кристен Бритен - Зов Первого Всадника

«Ерунда какая-то», — зевая, подумала девушка. Просто Эреал привыкла заботиться о своих подчиненных, особенно молодых и неопытных. Кариган тряхнула головой и с тоской подумала, что чашечка крепкого чая и горячая ванна сейчас бы совсем не помешали. Глядишь, и настроение поднялось бы.

Она решила проведать лошадей и направилась было в ту сторону, но замерла, пораженная спокойствием и безмолвием ночи. Тут и там меж деревьев мерцали фонари и костры — как карнавальные фонарики. Издалека доносились приглушенные голоса дозорных. Запах дыма и сосновой хвои приятно щекотал ей ноздри. Успокоенная Кариган зашагала дальше. Тишина этой ночи развеяла давящую тяжесть кошмара.

Обменявшись приветствием с солдатом, совершавшим обход, девушка подошла к лошадям. Кондор стоял между Журавлем и похрапывающим мулом. Конь приветствовал хозяйку тихим ржанием, в его бархатных глазах отражался звездный свет. Кариган прижалась щекой к его теплой шее, ощущая покой и умиротворение, которые мог ей обеспечить лишь Кондор. Это действовало безотказно — даже лучше горячей ванны.

— Мой надежный друг, — прошептала девушка. Конь преодолел с ней все превратности судьбы: мучительную борьбу с Зовом и разрыв с семьей, затем нелегкое привыкание к жизни Зеленых Всадников. Его преданность и безусловная любовь помогали Кариган достойно справляться с трудностями.

Она не знала, что бы делала без Кондора. У Всадников нередко возникала подобная связь со своими конями. Прежде всего, ее порождала, конечно же, ежедневная совместная работа, но не только. Тот факт, что Всадник и конь всегда могли положиться друг на друга, не только облегчал им выполнение задачи, но подчас и помогал выживать. Со временем эта дружба лишь укреплялась.

Кариган слышала (хотя и не совсем верила), что кони посыльных способны выбирать себе хозяина, каким-то образом чувствуя свою совместимость с ним. Ее коню не представилось подобной возможности — так уж распорядилась жизнь. Но сомневаться не приходилось: между девушкой и животным возникла глубокая привязанность, которая далеко превосходила обычное партнерство. Это чувство прошло проверку и закалилось в многочисленных поездках, когда они подолгу проводили время вдвоем на дороге — Всадник и его конь.

Тяжеловатый в пропорциях, он был не слишком красив — ее Кондор. Гнедую шкуру покрывали старые шрамы, но Кариган их не видела. Она не обменяла бы его ни на одну лошадь в мире, пусть и самую красивую. И ведь у нее имелся такой выбор — в конюшнях ее отца стояли отменные красавцы, но… они не были Кондором. Другого такого не существовало на всем белом свете.

Вот и сейчас, когда Кариган ощутила дыхание своего коня, перемешанное с запахом свежего сена, она освободилась от беспокойства, навеянного ночными кошмарами. Девушка улыбнулась и потрепала его за ухо, а конь принялся жевать ее рукав, выпрашивая угощения.

— Прости, сегодня у меня ничего для тебя нет.

Это была старая игра, которой они развлекались с начала экспедиции. Кариган подходила к своему другу, чтобы получить ежедневный заряд бодрости и терпения. Сопровождение экспедиции леди Пенберн было сродни хождению по кругу. Так много людей, и все они ползут, как улитки. Каждый день одно и то же — дорожная тряска от зари до зари, затем — ночной привал, и с рассветом снова в путь. Эта ежедневная рутина выводила Кариган из себя.

Являясь королевским посыльным, девушка располагала некоторой свободой: сама выбирала скорость, с которой ехать, и место для ночлега. Иногда спала в чистом поле, а иногда останавливалась на постоялом дворе. В нынешнем положении оставалось лишь вздыхать по прежнему распорядку.

Зато — в качестве компенсации — Кариган получила возможность познакомиться поближе со своими коллегами. Как правило, служебные обязанности Всадника предполагали одинокую скачку с королевскими посланиями от одного села к другому. Здесь же перед ними ставились совсем другие задачи.

Капитан тщательно отбирала кандидатов для этой миссии.

Помимо Кариган, здесь присутствовало несколько других Всадников — куда более искушенных на дипломатическом поприще. Но при всей неопытности девушки (и капитан Мэпстоун особо это подчеркнула) она имела одно несомненное преимущество: у Кариган был опыт общения с эльцами. Правду говоря, не такой уж и богатый. Девушка провела пальцами по гриве Кондора, перекидывая ее на правую сторону.

Два года назад некий эльец по имени Сомиал спас жизнь девушке, терпеливо выхаживая ее, пока отрава бушевала в ее крови. Кариган сохранила смутные воспоминания о том времени: какие-то отрывочные картины танцев при лунном свете на изумрудной поляне, тихий смех Сомиала и его затерянный в веках взгляд.