Артём Каменистый - Запретный мир

Пилот вручную активировал второй сенсор и резко, не считаясь с колоссальной перегрузкой, повёл корабль прочь, уходя в разреженные слои атмосферы. На то, чтобы уйти, у него оставалось двадцать три секунды.

Торпеда пронзала грозовые облака, буря рвала инверсионный след, остающийся от примитивного реактивного двигателя. Даже без мощного источника энергии это оружие не сможет долго существовать в атмосфере Запретного Мира, слишком мало в нём защитных полимеров. Да и бактерии не смогут долго удерживать поле. Гениальное создание целого коллектива учёных было полно недостатков, но гарантированно могло уничтожить любую цель на этой сумасшедшей планете.

Времени хватило. По сигналу с корабля сработал простой механизм, выбросив капсулы с бактериями из боеголовки; антивещество вырвалось из ловушки. Пилот посмотрел вниз, на новое солнце, причудливо высветившее грозовые тучи. Оно выжигало всё живое жестким излучением, ударная волна уже достигла поверхности, вминая океан огромной чашей. Удовлетворённо кивнув, пилот произнёс:

– Цель поражена!

В горах темнеет быстро. Только что ещё светило солнце, и вдруг будто щёлкнули гигантским выключателем. Сумерки промелькнули за несколько мгновений, седловину накрыла ночь. В темноте шевелились сотни огней, по затихшему полю боя ходили санитары и простые воины, оказывая помощь раненым.

В их услугах нуждались многие: землю усеивали тысячи тел, люди были ещё живы, могли стонать и кричать. Усталые санитары освещали очередного бойца и, если это был свой, раскрывали свои медицинские сумки. Солдатам противника в этом мире не помогали; единственное, о чём они могли мечтать – о быстром ударе милосердия.

Анита, осторожно переступая через тела павших, шла вниз по склону. Иногда она останавливалась, внимательно оглядывалась по сторонам, отводя от себя факел. Её действия были строги и целеустремлённы – она искала одного единственного человека, не отвлекаясь на других раненых. Из темноты выдвинулась воющая фигура, девушка замерла, быстро выхватила кинжал. Мимо, слепо шатаясь и размахивая кровавыми культяпками рук, прошёл искалеченный храмовый стражник. Безумно причитая, он скрылся во тьме. Анита пошла дальше. За последний час девушка повидала множество страшных вещей, её уже не пугало ничего в этом филиале ада. Данте нашёл бы здесь немало занимательных сюжетов для своего великого творения.

В свете факела показалась туша очередного монстра. Девушка невольно попятилась, когда увидела, что нур шевелится – у него подрагивала боевая лапа. Но движения были неестественными. Приблизившись, Анита увидела под трупом живого человека. Он устало двигал ногами, пытаясь выбраться из-под огромной тяжести, но тщетно: бугры уродливой туши сцепились с пластинами доспеха и не выпускали жертву.

Оглядевшись по сторонам, Анита увидела обломок толстого копья, подхватила его и попыталась приподнять нура. Она так и не поняла, откуда в ней взялось столько силы, но замысел удался. Воин, почувствовав поддержку, зашевелился изо всех сил, выбрался из ловушки и, хрипя, как загнанный зверь, сорвал с головы сплющенный шлем, а затем рухнул на спину, раскинув руки в стороны. Девушка торопливо поднесла к его губам плоскую флягу, ратник судорожно припал к горлышку, давясь прохладной влагой. Немного утолив жажду, он вновь откинулся на землю:

– Как ты? – спросила Анита.

– Живой, – хрипло ответил Робин.

– Это я и сама вижу. Как твои раны?

– Ощущение такое, будто всё тело ампутировали.

– Не шевелись, я посмотрю.

Девушка взяла в руку факел, внимательно осмотрела возлюбленного. Доспехи были смяты в нескольких местах, но кроме изувеченного колена серьёзных повреждений она не заметила. Открыв маленькую индивидуальную аптечку, Анита быстро обработала рваную рану. Сняла остатки наколенника, смыла кровь, наложила лечебную мазь, замотала всё тугой повязкой.

– Ты не чувствуешь переломов? – спросила она.

– Вроде нет, – неуверенно заявил Робин. – Доспехи защитили, но из-за них я не смог выбраться из-под этого проклятого нура. Думал, так и останусь под ним, чудом не задохнулся.

Чуть помолчав, он спросил:

– Мы победили?

Девушка пожала плечами:

– Вроде бы да.

– Всё так плохо?

– Очень. Но поле боя осталось за нами, враги отступили.

– Какие у нас потери?

– Ты знаешь, – грустно ответила девушка, – нашей армии больше нет. Осталось только немного тяжёлой пехоты, наёмников и всадников. Велиты и ополченцы разбиты, наверняка убегают до сих пор, рейнджеров на ногах осталось не более трёх десятков, Петровича убили на моих глазах. Мушкетёров вырезали вместе с Егором, хорошо, если там хоть кто-то уцелел. Они встали в линию и стреляли по врагам в упор. Ты же знаешь, там слабые солдаты, у них не было ни одного шанса выжить в этой мясорубке. На баллистах погибла обслуга, Крыса изрубили в куски. Не могу поверить, что когда-то он вместе со своим товарищем пытался затащить меня в кусты.