Ник Эндрюс - Духи гор [Духи севера]

С Дидрой все оказалось проще. Широкий нос, светлые усы и борода, чуть впалые щеки, тонкие, слегка поджатые губы. Неожиданно Конану в голову пришла мысль, что мужчины похожи друг на друга. Судя по годам, они вполне могут быть отцом и сыном. Но зачем это скрывать? Впрочем, у каждого свои тайны.

Хорошо рассмотреть женщину никак не удавалось. Ильса постоянно закрывалась длинными распущенными волосами. Судя по складкам на шее, седине в темных волосах и дряблой коже на руках, она была немолода.

Две группы путников сидели напротив друг друга, и яркое пламя не позволяло взглянуть в глаза лачишей. Тем более, что все трое сидели с низко опущенными головами.

К костру подошел телохранитель Андурана. Шемит стреножил лошадь и отогнал ее на поляну с густой сочной травой. Положив полные фляги на землю, он негромко произнес:

— Кобыла ведет себя очень странно. Постоянно нюхает воздух, ест плохо, хотя явно голодная. Она чувствует близость врага.

Милах и Дидра молниеносно подняли глаза. Незнакомая речь их насторожила. Воины внимательно смотрели на южанина. По его интонациям лачиши почувствовали какую-то угрозу.

— Это Нахор, — с доброжелательной улыбкой на устах сказал северянин. — Он родом из Шема и по-киммерийски не говорит.

Мужчины несколько успокоились. Повернувшись к товарищу, наемник вымолвил:

— Садись и ешь. Люди, которых мы встретили, утверждают, что в лесу много хищников. Они видели волков и медведей. Лошадь лучше чувствует опасность. Во время дежурства надо приглядывать за ней.

— Хорошо, — телохранитель Андурана кивнул.

Насытившись, Конан прилег на шкуру, положил рядом меч и проговорил:

— Мы идем на север Нордхейма, но, к сожалению, ничего не знаем о тех местах. Любые сведения для нас очень важны. Если не секрет, может, расскажете, как вы здесь оказались?

— Это длинная история, — откликнулся Милах.

— Я готов ее выслушать, — заметил киммериец.

— Пожалуйста, — сказал мужчина. Тяжело вздохнув, он произнес:

— Наша деревня находится на северо-западной окраине Киммерии, возле самых гор. Маленькое племя в достаточно недоступном месте. Мы жили очень обособленно, почти ни с кем не торговали. Не более сотни семей. Тихая, спокойная, мирная жизнь. Все рухнуло в один миг. Крупный отряд ваниров преодолел перевал и неожиданно напал на деревню. Мы отчаянно сражались, но силы были неравны. Часть жителей погибла, часть бежала в лес, а остальных захватчики взяли в плен. Я помню, как обернулся и увидел объятые пламенем дома. Грабители забрали все самое ценное, а деревню сожгли дотла. Тяжелый переход добил раненых, стариков и многих детей. Ваниры бросали изможденных людей на съедение голодным хищникам. На моих глазах погибла единственная дочь, и я не смог ей помочь.

Лачиш утер скупую мужскую слезу. Собравшись с силами, воин продолжил:

— Нас привели на ежегодный торг. Большего унижения я никогда не испытывал. Меня раздели догола и ощупывали, как рабочую скотину. Проверяли мышцы, били по животу и груди, смотрели зубы. Большинство мужчин купил один вождь северного племени. Ему нужны были гребцы.

— Мне это хорошо знакомо, — вставил наемник. — Когда-то и меня взяли в плен гиперборейцы. Рабство существует везде. Несколько лет я был гладиатором в Залоге. Затем удалось бежать…

Селена изумленно взглянула на северянина. Видимо, про этот этап жизни отчаянного разбойника Андуран ей не поведал. Впрочем, на Милаха слова Конана впечатления не произвели.

— Гладиатором… — снисходительно усмехнулся он. — Это слишком просто. Ты либо победил, либо умер. Не такой уж плохой выбор. Меня ждала куда более жестокая судьба. Мы покинули тайгу и вместе с племенем ваниров двинулись по бескрайней тундре. Жалкое, унылое место с чахлой травой. Вскоре лето кончилось, и я понял, что киммерийские зимы — это не самое страшное. Леденящий, пронизывающий ветер, от которого некуда скрыться, безжалостно убивал слабых и заблудившихся. Стоило хоть на несколько шагов отойти от жилья, и обратно уже возвращались немногие. Несмотря на метель, охранники каждое утро нас поднимали. Собрав шкуры и каркасы, воины двигались дальше. Наконец вождь привел людей к морю. Здесь находилась основная стоянка племени. Несколько сот ваниров и десятки изможденных рабов. На берегу лежали утлые суденышки, которые они называли каяками. Пленников выстроили и раздали по семьям. Больше нас никто не охранял. Бежать было некуда. В одиночку, без оружия, еды и дров в тундре еще никто не выживал. Мы спали у входа в жилье, питались объедками и делали самую грязную и тяжелую работу. Но настоящий кошмар начался чуть позже.