Анджей Ваевский: Тринадцатая стихия

… будь проклят тот, кто сделал это с нами! – обрывок мыслей перед тем, как изумрудные глаза закрылись навеки…

– Аш… Аш… вернись… ты не можешь так… ты не должен… не выпускай его… – она была единственной, кто остался стоять, опираясь на меч. Ранко узнала, не могла не узнать того, кого видела в лабиринте. И понимала, что не просто так Аш позволяет ифирину выйти лишь там, в сердце узора стихий.

… волна кровавого безумия захлестнула сознание, выжигая огнем там, где было сердце…

– Он не вернется. Его путь закончен – я победил. Теперь я могу поспорить даже с Пламенем Мироздания. Ведь он сам вручил мне все двенадцать стихий. Хоть и связал узором. Но я ведь теперь не связан, – ифирин ухмыльнулся так, что Ранко похолодела.

– Ублюдок! Верни Аша! – потеряв рассудок, Ранко ринулась на ифирина, поднимая меч для удара. И сломанной куклой отлетела в сторону, не успев сделать и двух шагов, закричав от боли, причиненной раздробленными костями. … зеленые… синие… крик…

– Смог? – Саз соткался из воздуха, рассматривая ифирина и улыбаясь.

– Наконец-то! – Йей почти припал к ногам того, кого считал своим господином.

– С возвращением, – равнодушно бросила Кир, зависая в метре над землей.

– Больше не связан, да? – хлопнула огненными крыльями Рин.

– И что теперь? – поинтересовался Тил, присоединяясь к остальным.

– Разве так важно, что теперь? – и Сел тоже была здесь.

– О да, теперь ты развернешься, – язвительно подхихикнул Арк.

– Теперь ведь Пламя – не указ? – Зар.

– Не верится мне, что всё закончилось, – засомневалась Син.

– Вот и мне не верится, – поддержала ее Тар.

– А ничего и не закончилось, правда, Риз? – сторожко прищурился Йут.

– Всё только начинается, – лазурный Ифи был похож на грозовую тучу и уж точно не разделял всеобщей радости от освобождения ифирина. Похоже, он был в ярости.

– О чем ты, Воздух? – ифирин внимательно посмотрел на Риза.

– Я догадываюсь, о чем. Все понимают, только не говорят. Но, похоже, нашему Ризу молчать не хочется. Я бесконечно рад за тебя, что ты больше не связан. Только вряд ли тебе удастся воплотить задуманное, – спокойно произнес Йут, даже не глядя на ифирина. Всё его внимание было приковано к лазурному шиму.

– Не зли меня, Йут.

– Ни в коей мере. Но и ты не льсти себе. Твои угрозы мне не страшны, и я вполне могу не подчиниться. Ты как был всего лишь держателем, так и остался. Правда, Риз? – Итог смотрел на Риза в упор. И тот ответил, но не ему.

– Эй, звероглазый, ты же меня слышишь?! Всё еще слышишь? Проклятье! Так услышь не меня! … Идя путем Тринадцатой стихии, Не усомнись…

– Киргае зарат эзит Саразмананеташтиель! – выкрикнула Ранко что есть силы, выгребаясь из боли, превозмогая ее, вспоминая, как звучат слова призыва, способного дотянуться даже до Пламени Мироздания. В отчаянной надежде, что где бы ни находился Аш – он это услышит. И придет. Не сможет не прийти.

– Зеленые… они зеленые… – прошептала девушка, без сил распростершись на земле.

Увидеть так ясно то, что было спрятано, украдено. Вырвано нещадно из его памяти. С одной лишь целью – сохранить жизнь сосуду ифирина. Узнать, что она всё время была под властью иллюзий Риза. И видеть то, над чем ничто не властно, что не удастся спрятать навечно, как ни прячь. То, что выжжено, вышито на сердце, которое украли: Ее улыбку в лучистых зеленых глазах… Хитрый взгляд, когда она облизывает его пальцы… Яблоки в меду и заледенелые мониста клюквы… Мгновения, когда она была настоящей… Как радостно куталась в его объятья, согреваясь…

Как замерло трепетно ее сердце и задрожали ресницы, когда он ей сказал… И как успела всё понять, когда его кинжал вонзился в сердце… Проложенные для него тропы гибели в Проклятом лесу…

Туманы на пути в ловушку, заманить и уничтожить того, кто пробуждает память… Направленная Арком стрела, влетающая в грудь синеглазого вампира…

«Будь проклят тот, кто с нами это сделал!» – осколок последней мысли той, что ушла навсегда… та, за кем должен уйти и он.

«За что?» – на пороге смерти непонимание того, кто делал его жизнь настоящей, а не сном; того, чьей гибели не забыть и не простить.

Аш тонул в мути сознания ифирина, без боя отдав свое тело, уходя вслед за той, что была дороже жизни. Не было никакого смысла сопротивляться, узнав, как всё произошло на самом деле, и понимая: ничего не исправить. Возможно, стоило внимательней смотреть, откуда идут ее страхи. Заметить, что они вовсе не ее. Найти виновного и наказать, заставив отпустить удавку и не мучить кошмарами. Слепец, всё списывал на то, что слишком непохож на тех, к кому она привыкла. Захлебнулся своей любовью и не увидел угрозы.