Лайон Камп: Звезда Хоралы

Оба они не могли опомниться от изумления, но если Кафратес потерял дар речи на некоторое время от неожиданного появления киммерийца, то Марэла в первую очередь была очарованна его гибкими и плавными, как у пантеры, движениями.

— Конан! — овладев собой, воскликнул Кафратес. — Ты влетел сюда, как дракон, а я еще даже не успел ничего рассказать королеве!

Киммерийцу было не до упреков целителя. Сказать по правде, он не мог отвести глаз от стройной фигурки королевы.

— Моя госпожа, — наконец заговорил он. — Тебе, наверное, надоело находиться в заточении?

— И ты еще спрашиваешь, незнакомец?! Но как отсюда выбраться?

— Проще простого. Если я забрался сюда по стене, то так же выберусь и обратно — с помощью этих вот железок. Ну, а ты — вместе со мной, у меня на спине.

Лицо королевы порозовело от волнения:

— Но куда же мы пойдем с тобой, чужестранец?

— Куда прикажешь, моя госпожа! Но сначала имеет смысл отправится в какое-нибудь безопасное место, чтоб ты могла спокойно выслушать меня. Видишь ли, у меня есть одно предложение…

— Вы забыли обо мне! — завопил Кафратес. — Если стража обнаружит, что королевы здесь нет, то меня освежуют, как кролика, да еще живьем!

— Надо взять его с собой! — Марэла умоляюще смотрела на киммерийца.

— Нет, когти дракона не выдержат троих, — покачал головой Конан. — Но я позабочусь, чтоб лекаря не заподозрили в пособничестве нашему бегству. Надо все сделать очень быстро, под башней ждет с лошадьми Гарас.

— Так Гарас жив? — воскликнула королева. — Мы можем полностью доверять этому человеку.

— Не время для разговоров, моя госпожа! Надо поторопиться!

Королева повиновалась, хотя для нее было непривычно подобное обращение. Даже охранники оставались с ней почтительны, а то, как с ней разговаривал северный варвар… просто неслыханно! Однако она, не произнеся ни слова, удалилась, и через некоторое время вышла из средней комнаты, успев переодеться в охотничий костюм. Увиденное ею доказывало, что Конан не привык бросаться словами: Кафратес, спеленатый, словно кокон, с кляпом во рту и огромным синяком под глазом, лежал у ложа — не понимая, ни что произошло с ним, ни где он вообще находится.

— Что ж, неплохо! — сказала королева, взглянув Конану прямо в глаза. — Никто не заподозрит целителя в том, что он помог мне сбежать.

Конан тоже глядел на нее не отрываясь — охотничий костюм отнюдь не скрывал, но лишь подчеркивал прелести ее фигуры: бархатная куртка и шелковые обтягивающие штаны, тонкие кожаные сапоги сидели на ее стройном теле как влитые. С некоторым усилием киммериец овладел собой и со вздохом обратился к королеве:

— Не бойся, моя госпожа, опасности для тебя нет; когти дракона — штука надежная. Главное, не шевелись, чтобы мне удавалось сохранять равновесие, а если боишься высоты, так просто зажмурь глаза. Я сейчас привяжи тебя шарфом к спине, как крестьянки привязывают своих детей. Руками возьмись за мою шею, а ногами обхвати меня за пояс.

Киммериец, присев на табурет, нацепил свои приспособления на ноги, затем привязал Марэле и, осторожно пятясь в окно, вылез наружу. Спуск он начал очень внимательно и медленно — все-таки нагрузка на когти была двойная. Он тщательно выбирал место, куда поставить ногу, за какой камень уцепиться рукой — он был не один, и не в его правилах было рисковать жизнью доверившегося ему человека — тем более, женщины, даже если б она и не являлась королевой.

Медленно, осторожно, минуя выступ за выступом, камень за камнем, они спускались вдоль стены. Луна не светила на небесах, в спящей Ианте было темно и тихо; даже лай собак не тревожил сон горожан.

Конан и его спутники галопом пронеслись по улицам города мимо стражников, которые, устав за день, не обратили на них никакого внимания. Выехав за город, беглецы помчались вперед по мощеному тракту, пролетая деревни, удаляясь все дальше и дальше от башен Ианты. Наконец, они смогли позволить отдых лошадям и пустили их легкой рысью, а потом перешли на шаг.

— Кто же ты, мой спаситель? — спросила королева.

— Я родился в Киммерии, на севере, но так получилось, что жизнь бросала меня по разным краям, и мне пришлось участвовать в стольких сражениях и войнах, что не всякому мудрецу под силу сосчитать.

— Ты говорил, что спасаешь меня, потому что у тебя есть ко мне какое-то дело?

— Да, — ответил Конан, усмехнувшись, — кое-какие дела у меня к тебе есть, более того — мне хотелось бы получить за них и подходящее вознаграждение.