Инна Сударева - Двойная честь

Аврора вздрогнула, уронила с плеч теплый плащ – кто-то тронул ее за локоть. Обернулась и разочарованно вздохнула, увидев Меку – служанка принесла ей коричный крендель и кружку с горячим земляничным чаем. Он пах летом и медом.

Аврора кивком поблагодарила Меку за заботу и опять вздохнула. Девушка очень жалела, что рядом нет Корта. Было бы здорово, чтоб не меховой плащ грел ее сейчас, а его объятия. И чтоб он опять рассказывал всякое занимательное про звезды…

Императрица отхлебнула чаю и невольно улыбнулась – вкус и аромат нагнали еще больше воспоминаний о детстве. Такой чай делала ее матушка и сама приносила вечерами крошке-дочке в постель. Протягивала чашку, маленькую, белую, с изящной золоченой ручкой и с алой ягодкой на боку, и приговаривала ласковым бархатным голосом: «пей-пей, не болей». Как по-доброму мерцали ее большие глаза, какими чудесными казались шелковистые волосы, убранные в корону из кос, как сияло лицо, как ласково усыпляли, касаясь лба и щек, мягкие белые руки. И Аврора пила самый прекрасный чай из самой прекрасной в мире чашки и не болела…

Чей-то тихий вздох заставил вновь обернуться, и на этот раз сердце девушки радостно забилось, а от сонливости и вялости не осталось и следа.

– Корт! – она подпрыгнула на своей подушке, чтоб оказаться рядом с ним.

– Я, – кивнул молодой человек.

– Чаю. Хочешь чаю?

– Хочу. Очень, – кивнул Шип и улыбнулся: Аврора ведь так славно разрумянилась, так блестели ее глаза. – И съесть бы чего.

– Ужин! Да! Я прикажу, чтоб принесли что-нибудь. И пошли в палатку. Ты выглядишь очень не очень, – заметила императрица, перекидывая свою чашку в руки Меки и утягивая Корта в шатер. – Пошли, пошли. Ты грязный и оборванный. Я за тобой поухаживаю. Это ведь можно?

– Можно, – улыбка молодого человека стала еще шире, и сопротивляться инициативам девушки он не пытался – он, в самом деле, очень устал.

Аврора дала знак служанкам, чтоб позвали Люта и вместе готовили для первого рыцаря горячую воду, чистое белье и одежду. И, конечно, что-нибудь вкусное и сытное на ужин.

В шатре оказалось тепло, словно в хорошо протопленной комнате. Это служанки постарались: зная, что госпожа терпеть не может зябнуть, они установили сразу три большие жаровни, натаскали туда углей и не забывали поддерживать их именно в том состоянии, чтоб грели так, как надо. К тому же и шатер у императрицы был особый – двойной, из коровьих шкур: внутренний – похожий на огромный мешок, формой напоминавший бурдюк для воды, с отверстием, которому полагалось смотреть в небо, а внешний – конусообразной палаткой натягивался поверх внутреннего. Вход у обоих был сбоку и при установке совмещался. Нигде не поддувало и не свистало. Дно внутреннего шатра, сработанное из толстой и прочной кожи, прижималось к земле коробами с одеждой, жаровнями и прочим скарбом.

– Давай, разоблачайся, – сказала Аврора Корту, и шустро взялась расстегивать его перевязь с мальками. – И рассказывай, где это ты так долго гулял.

– Гулял, – покачал головой Шип и, отведя от своей груди руки девушки, занялся расстегиванием сам. – Я нашел пафарийцев. Я говорил с ними. Я приказал им убираться с наших земель. Надеюсь, они меня послушают.

Девушка удивилась:

– Это ты вроде как на переговоры ходил?

– Точно. Я показал им, что умею убивать без оружия. Их это впечатлило. Даже напугало, – рассказывал Корт, бережно укладывая перевязь с ножами и рубцы на один из сундуков Авроры. – Знаешь, пафарийцы очень суеверные – и их легко напугать. Они думают, что я – колдун и воюю на твоей стороне.

– Ха-ха! – императрица искренне обрадовалась таким новостям. – Ты большой хитрец!

– Если моя хитрость сработает, как надо, может, и воевать не придется…

– Как так? – из голоса Авроры тут же пропала радость.

– Ты недовольна? – Корт спросил и приподнял одну бровь.

– А как же армия? Зачем я ее собирала? – растерялась девушка.

– Не это важно, – ответил Шип. – Куда важнее постараться решить вопрос бескровно.

– Но доспехи? Мой шлем, меч…

– Ничто! Пустота! По сравнению с жизнями тысяч людей! – почти выкрикнул Корт, всерьез рассердившись на Аврору. – Ты что же? Так сильно хочешь бросить своих воинов в бой? Чтоб они убивали и погибали сами?

– Но они воины! Они именно для этого, – девушка тоже повысила голос.

– Но у каждого воина есть хотя бы один человек, которому будет больно, очень больно, если воин погибнет. Родители, жена, дети. Подумай. Ты готова хотя бы у одного отнять того, кого он любит? – спросил Шип. – Разве ты забыла, каково это: потерять отца? Скольких отцов ты хочешь положить в лужи крови, чтоб прославиться, как Аврора Воительница?