Михаил Савич: 2-ая Книга. Дальше

— Парень, у тебя десятый уровень, какой ты бывалый, где ты мог побывать? Ты, должно быть, хочешь меня обмануть? — он насмешливо улыбался, но последняя фраза была предупреждением. Вселение в гостиницы и трактиры на Терре было равнозначно регистрации в реале. За ложь наказывали строго — полгода на рудниках, желающих там оказаться не было, но по нескольку игроков в месяц умудрялись туда попасть. Впечатления бедолаг от этого приключения зависти не вызывали, а их претензии к администрации на компенсацию за издевательства оставались без ответа. Закон — есть закон. Каторжник стереть перса не может иначе пожизненный бан. Прецедентов того, чтобы кто-либо навсегда покинул игру по собственной воле еще не было.

— Ты прав уважаемый. Мест, где я побывал немного, но места эти далеко и немногие бывали там.

— И ты готов показать мне карту тех мест? — он все еще смотрит на меня недоверчиво.

— Да — мой оппонент впился в меня глазами, по-моему, он решил, что легко сможет заработать на глупости удачливого нуба. Но нуб решил иначе:

— Да, но если ты поделишься равноценной информацией. Тогда мы сможем заключить сделку под клятвой всем богам — это уточнение, пригасило его энтузиазм.

— Я давно продал все свои карты в гильдию Картографов.

— Когда мне понадобятся деньги — я поступлю так же или продам их кланам, а, может быть, это выгоднее сделать через аукцион? Ты давно продал свои? Что посоветуешь?

— Ты знаешь, чем грозит ложь при заключении договора о поселении в гостиницу? — тон нашей беседы заметно изменился, из смешного новичка я превратился в серьезного клиента.

Велика сила слова!

— Знаю и готов принести клятву — мои надежды на постой в этой гостинице становились реальностью.

— Странный ты, слабый и необычный, но интересный и я бы предложил тебе пожить здесь, но ты не знаешь моих порядков…

Так — дело резко ухудшается, нужно в разговор внести коррективы и срочно.

— Почему же не знаю, уважаемый, я бы не стал жить неизвестно у кого — даже в столице можно попасть в лапы мошенников, воров и даже убийц. О твоей гостинице я узнал от лучшего друга, его зовут Прокл и он…

— Ты знаешь Прокла? Он — жив? Где он? — прерывать собеседника — невежлива, но я первый начал. Приходится терпеть. Прокл, кстати, как-то за столом действительно упомянул об этой гостинице.

Точнее я упомянул, что, мол, собираюсь там остановиться, если когда-нибудь попаду в столицу.

Что-то он такое одобрительное проворчал. С натяжкой, но можно сказать упомянул.

— Прости, уважаемый, но мы с тобой не знакомы еще, а о друзьях я только с друзьями говорю. А уж их секретам вообще ни с кем делиться не стану.

— Так давай познакомимся. Я — Кирилл, но ты это, конечно, знаешь — судя по интонациям, в том, что Прокл его поминал и поминал добрым словом, он был не уверен.

— Так я затем и пришел — знакомиться. Я — Апулей. И хочу здесь поселиться.

— Конечно, конечно — сразу зачастил он — Друзья Прокла это мои друзья. Пойдем я тебе твою комнату покажу. А жена его как? — а вот это похоже на дополнительную проверку.

— Недавно мы с Проклом ходили ее выручать — она с детьми попала в неприятную историю. Но сейчас Лиа в порядке, вернулась в свой дом и прямо на глазах расцветает.

— Так у них уже дети? Нашел видно Прокл свое счастье.

— Хорошо живут — согласился я — Глядя на Мирона и Ладу, я себе зарок дал, обязательно женюсь и у меня, тоже будут хорошие дети.

За разговором мы поднялись на третий этаж по лестнице.

— Вот твоя комната! — с гордостью произнес владелец — лучшая, можешь мне поверить, с сомнением оглядев мою одежду, он добавил:

— Если денег пока мало, можешь месяц не платить, а так — один золотой в день — он явно ожидал, что я оценю его щедрость. И в самом деле, за такую комнату он мог запросить в десять, если не в сто раз больше.

— Спасибо, я умею ценить доброе отношение. И понимаю, что эту комнату ты мог сдать намного дороже. Деньги я тебе передам сегодня же, но для начала мне надо устроиться в городе, зайти в банк, в несколько гильдий, зарегистрироваться на аукционе. Да и просто привыкнуть к новому месту.

— Да, Да — я все понимаю, ты мне такую радостную весть принес, я уже не надеялся узнать хоть что-либо о своих друзьях. И то, что у них все хорошо для меня праздник.

Жаль, что тогда они уехали, после этого у меня внутри, что-то оборвалось. То, что мы не сможем увидеться или хотя бы переписываться — для меня это очень тяжело.

— Увижу их и обязательно передам твои слова — мне хозяин гостиницы начинал нравиться, как-то искренне он все это говорил. Да и зачем ему передо мной притворятся?