Маргарита Епатко: Сын ведьмы и коловертыши

– Чисто не там, где убирают, а там где не сорят. В конце концов, грязная кружка – это не эстетично, – громогласно заявил Пафнутий, подтверждая мысли Егора, и хлопнул дверью, отвлекая парня от раздумий.

– Ну и фиг с ним, – философски сказал ведьмак и заложил руки за голову. Сегодня он точно не собирается заморачиваться уборкой. – День рожденья – грустный праздник, – заорал он дурным голосом слова старой полузабытой песенки.

– Развлекаешься, внучок? – из-за ели на поляну спикировала Ираида на метле.

– Радуюсь жизни, – сказал Егор, хмуро глядя на бабку.

– Ух, насупился, как барсук, – усмехнулась бабка, приземляясь. Она откинула метлу и, пойдя поближе, чмокнула его в щеку. – С днем рождения внучек. Свой подарок я тебе позже отдам. А пока держи, – она положила ему на колени теплый взъерошенный комочек бежевого цвета.

– Это что? – парень поднес руку к подарку.

– Не что, а кто. Коловертыш: верный друг и надежный помощник любого ведьмака. Сейчас они большая редкость.

Егор дотронулся пальцем до существа. Оно тотчас высунуло мордочку, до этого прикрытую лапками. Большие треугольные ушки, острый носик и почти круглые глаза, придавали ему сходство с лемуром. Коловертыш осторожно обнюхал палец ведьмака и облизнулся.

– Да он, наверное, голодный, – парень осторожно взял почти невесомое пушистое тельце и встал. – Чем его кормить?

– Ключевой водой, да коркой сухой, – ответила бабка.

Тина откинула со лба давно не мытые сосульки волос и пошарила рукой на тумбочке. Пузырьки с лекарствами жалобно звякнули, падая на пол. Но женщина нашла, то, что требовалось. Она взяла заколку и небрежно скрутила волосы в узел. Голос в голове приказал поторапливаться. Тина вскочила с постели. Влезла в брошенные рядом старенькие джинсы и вышла из комнаты.

– Доченька, куда ты опять? – седая женщина выглянула из кухни.

Тина посмотрела мимо и, отодвинув мать, вошла на кухню. Она нашла то, что искала. Цветы букетом раскинулись в вазе на кухонном столике.

– Белые, – прошептала она, вытаскивая несколько декоративных ромашек с большими лепестками.

– Твои любимые, – седая женщина накинула на плечи больной шаль и заставила надеть на ноги шлепанцы. – Врач сказал, тебе нужны положительные эмоции. Но и лекарства пить обязательно. Вот только позавтракаем, да? – она попыталась заглянуть в глаза дочери.

– Белые, – повторила Тина и, шаркая, вышла в прихожую. – Где ключи? – она машинально протянула руку к пустому гвоздику, вбитому рядом с дверью.

– Доченька, ну не надо, – в голосе матери зазвучали слезы. – Стыдно же. В городе все на тебя пальцем показывают. Соседки шепчутся. Ты же умница, два вуза в самой Москве окончила. Что же за наказание такое?

– Я должна это сделать, – Тина повернулась к матери и посмотрела на нее вполне нормальным взглядом. – Открой.

– Открою, – кивнула мать. – Но сначала ты позавтракаешь, приведешь себя в человеческий вид и выпьешь лекарства. Хочешь, на площадь сходим? Там недавно новый супермаркет открылся. Прямо как в столице.

Больная пожала плечами. Голос в голове настойчиво бубнил, заставляя ее действовать. Она, будто вспомнив что-то, поднесла к лицу ладонь, изуродованную кривым шрамом. Потом положила руку на дверь, бормоча складные слова. Замок беспомощно щелкнул, звякнула откинутая цепочка.

– Только попробуй, – кинулась мать, пытаясь удержать женщину за плечи. – Будешь так себя вести, сдам в больницу. Так и знай.

Тина обернулась, терпеливо снимая руки матери. Ласково погладила ее по голове.

– Я должна, – прошептала она и открыла дверь.

Шаль соскользнула на пол, оставляя ее в джинсах и смешной розовой маечке на тонких бретельках. Но ей, похоже, не было до этого дела. Шаркающей походкой сумасшедшая вышла в подъезд, бережно прижимая к груди цветы.

– Подходящее местечко, – плотный мужчина в дорогом костюме, максимально маскирующем круглый животик, огляделся по сторонам. Справа от него с синей папкой суетливо топтался чиновник. Слева молодой человек с тяжелой челюстью и квадратными плечами напряженно оглядывался, готовясь при первых признаках опасности втолкнуть обладателя дорогого костюма в стоящий рядом черный автомобиль с тонированными стеклами.

Набережная выглядела безлюдной, может из-за раннего часа, а, скорее, из-за того, что небольшое население городка не слишком жаловало глухую часть города. Громадный пустырь с маячившими вдалеке пятиэтажками неожиданно перетекал в изящную мостовую вымощенную дорогой плиткой. Широкая прогулочная зона была заботливо уставлена скамейками, позволяющими любоваться видом на реку, и у самой воды оформлена балюстрадой.