Барри Хьюарт - История Камня

— Господин, подумай и твоих бедных седовласых бабушках, которые могли переродиться в червей! — воскликнул находчивый продавец.

— Парень! — крикнул Мастер Ли, и к моему удивлению купил корзину червей.

— Я молюсь вам, боги четырех времен года и восьми фестивалей ! — воскликнул его святость. — Я молюсь —

Мастер Ли протянул руки, развел еще шире челюсти святого и отправил внутрь все содержимое корзины. На Глаз Спокойствия немедленно опустилась благословленная тишина. Гад держал подделку в цзуне от глаз.

— Подделка подделки, — пробормотал он. — Кто-то обводил все иероглифы, и совсем недавно. Болван слишком сильно нажал вот здесь и оставил след.

Он протянул манускрипт Мастеру Ли. — Тот, кто скопировал подделку, — любитель, — пренебрежительно сказал он. — Каприз безумного ученого, почему-то решившего развлечься, может стоить тысячи и миллионы, но тот, кто копирует, не должен быть безграмотным младенцем. Если этот идиот попытается продать свою копию не тому человеку, на его руках окажутся каменные кандалы, а он сам очень скоро окажется в компании хорошеньких рыб.

Меня внезапно затошнило, но если Мастер Ли и подумал о мертвом шулере на дне канала, то не подал виду.

— Очень интересно, — спокойно сказал он. — Ксянг, манускрипт скорее всего украден. Можно как-нибудь известить об этом бандитов?

— Ли Као, вы серьезно? Если бы коллекционер обронил хотя бы одно лишнее слово, через день у него были бы агенты императора. Во всем мире не существует другой такой подделки, — сказал гад. — И даже не пытайтесь искать того, кто это сделал. Нефритовый Император давно призвал его на Небеса, и сейчас он заведует посланиями богов.

Мастер Ли потер макушку и дернул себя за бороду.

— Последний вопрос. Я знаю некоторых людей, которые охотно убьют кого угодно, лишь бы приобрести подобный манускрипт, но убийство, с которым я имею дело на этот раз, кажется слишком вычурным. Вы знаете кого-нибудь, кто использует методы, подходящие только к самым худшим изыскам Китайской оперы?

— Только одного, — задумчиво ответил гад.

— Кто это?

— Вы, — сказал Ксянг. Потом повернулся ко мне. — Мальчик, ты понимаешь, что этот старый убийца наполнил своими жертвами уже целое кладбище? Сколько трупов он оставил за собой во время последнего странного происшествия с птицами?

— Двадцать, или, может быть, тридцать, — сказал я. — Но все только потому, что—

— Убирайтесь, — крикнул гад. — Убирайтесь, и дайте старому человеку помереть с достоинством.

— Старому? — сказал Мастер Ли. — Если бы мой старший внук не съел плохо приготовленного спинорога, [14] Спинорог Рыба. Многие виды спинорогов ядовиты из-за тетродотоксина содержащегося в коже, брюшнине, печени и гонадах. Однако во многих странах мясо этих рыб высоко ценится. ему было бы столько лет, как и вам.

— Проблема в том, что вы отказываетесь замечать свой возраст, — проворчал гад и процитировал Конфуция. — Человек, который так же стар, как и ты, но не собирается умирать, становится помехой. — Он опять повернулся ко мне. — Я, с другой стороны, умру со спокойным сердцем, уверенный в святости моей души. Мальчик, погляди на душу, которая освещает мир через мои глаза! Это чистейший божественный цветок.

Очень опасно играть с Мастером Ли в игру "кто больше процитирует". — Когда, потоптав цветы, я возвращаюсь домой, копыта моей лошади благоухают.

Гад побледнел. — Ли Као, нет необходимости искать оскорбление там, где его не было. Я ищу только Правильный Путь, который приведет меня в Благословленное Королевство Чистого Подобия. — Мысль о вновь найденной чистоте придала ему смелости. — Убирайся! — опять крикнул он. — Убирайся, ты, ходячее собрание старых костей, и забери с собой серный запах греха.

Он повернулся и посмотрел на меня.

— И, — добавил он, — забирай с собой этого здоровенного носильщика.

Мастер Ли встал и поклонился, я последовал его примеру, мы повернулись и пошли прочь по траве, сопровождаемые затухающим "гу-гу-гу".

Долина Скорби находится совсем недалеко от Пекина, и спустя три дня я уже поднимался на нависающий над ней кряж. Было раннее утро. Я смахнул росу с большого плоского камня, мы уселись на него и стали ждать, когда туман рассеется. Именно тогда я сообразил, что Долина Скорби похожа на бокал с носиком, и этот носик — щель, ведущая на юг, в другие долины. Вьющаяся по стенкам бокала тропа заросла деревьями и цветами, для которых тут было настоящее раздолье — по моему их было даже слишком много. Никакой крестьянин в здравом уме не стал бы сажать цветы на пахотной земле, если можно вырастить что-нибудь другое, более полезное. Подозрительное расточительство сил и денег, и это заставляло меня нервничать.