Анджей Ясинский: Ник (Глава 17)

Рядом с кроватью сидел Торвин, сын эльфийского короля, и внимательно смотрел на свою сестру. Уже двое суток прошло с момента ее излечения, но она пока еще не приходила в себя. Эльф находился в смятении. Сначала он чуть не потерял сестру и, как ни старался гнать от себя тревожные мысли, мысленно уже готовился если и не к ее смерти, то к довольно долгому выздоровлению. Пусть гроссмейстер, высланный отцом, и привел бы ее в порядок, но насколько быстро, качественно и безболезненно, он не знал. В любом случае для Эль это было бы тяжелым испытанием. Потом вдруг его вызывают и проводят к сестре, внешне практически полностью здоровой. Причем ничего не объясняют. Это-то и бесило больше всего! Если у гномов есть гроссмейстер-целитель, то почему они говорили, что такого нет? Почему не посоветовались с ним перед исцелением? Даже Элониль, хоть и эльф, молчит. Авторитет принца для него ничего не значит – его родители в свое время были изгнаны из Леса, поэтому он не сильно-то и жалует своих. Но, конечно, не настолько, чтобы вредить – иначе его и не подпустили бы к принцессе. Архимаг уклоняется от встреч, отговариваясь занятостью, а его помощники ничего не могут сказать. В принципе, сегодня начался долгожданный бал, их можно понять, да и Торвину необходимо на нем присутствовать, по крайней мере в первый день, однако эльф считал, что здоровье сестры, принцессы эльфов, намного важнее какого-то бала. Да и могли ведь просто объяснить ему, что произошло? Он бы тогда и не дергался.

– Не-е-ет! – внезапно закричала до сего момента лежащая неподвижно девушка и выбросила вперед руки, пытаясь закрыться от чего-то, ведомого только ей.

Торвин бросился к сестре, мягко схватил ее за руки и стал успокаивать бьющуюся в истерике Эль:

– Тише, тише, сестренка. Все в порядке! Я рядом…

Ему все-таки удалось успокоить девушку. Ее лицо расслабилось и она посмотрела на него мутными глазами, в которых пока отсутствовало узнавание. В этот момент в комнату вбежали дежурные целители и оттеснили эльфа от ложа. Девушку тут же погрузили в сон и стали проводить диагностику.

– Все хорошо, – произнес Элониль, бессменный наблюдающий за принцессой. – Это остаточные образы и переживания последних минут перед получением ею травмы. Пусть поспит.

– Когда с ней можно будет поговорить?

Эльф пожал плечами.

– Пока лучше ее не беспокоить. Как только она проснется, я дам вам знать.

Торвин кивнул, бросил на сестру взгляд, в котором сквозила боль за нее, и отправился на бал, благо идти не далеко.

Темнота. Абсолютная. Однако, уши улавливают чье-то слабое дыхание и шорох. Внезапно сквозь темноту прямо в лицо летит яркий сгусток огня. Она пытается закрыться руками, но это не помогает. Руки на глазах обугливаются, жар в лицо, треск сгораемых волос и кто-то пытается содрать кожу с лица и тела… Эль рефлекторно дергает руками и тут же понимает, что боли нет. От неожиданности она замирает. Да, боли нет. Кто-то, находящийся рядом, замечает ее движение, раздается голос. Незнакомый. На эльфийском.

– Как вы себя чувствуете, Ваше Высочество?

Ничего не остается, как открыть глаза. Веки с трудом подчиняются. Кажется, что в глаза кто-то тычет своими пальцами. Но нет, это всего лишь свет. Однако, по щекам текут слезы.

– Не торопитесь, – ладонь неизвестного прикрывает глаза. От нее идет тепло, резь уменьшается.

– Вот теперь можете смотреть.

Действительно, стало лучше. Эль сразу натыкается взглядом на эльфа. И тут же понимает, что он из изгнанного рода. В косичках на голове отсутствуют знаки Леса.

– Где я? – девушка обводит взглядом обстановку комнаты, замечает, что лежит голая под легкой материей, плотно облегающей ее тело. Она невольно краснеет – неизвестный эльф ее смущает, но в его глазах отсутствует обычный мужской интерес. Почему-то это ее задевает.

– Во дворце архимага, – спокойно ответил эльф и замолчал, глядя как бы сквозь нее. Эль поняла, что он смотрит на ее ауру.

И тут в ее памяти возник тот самый момент, когда она, уже понимая, что ничего не может сделать, смотрела на быстро приближающуюся на нее и ее воинов стену огня. Потом разрушение защитных амулетов и ее жалкие попытки закрыться руками от этого ужаса.

Эль зажмурилась и сжала кулаки.

– Кто-то погиб из моих воинов?

Эльф недовольно посмотрел на нее, но ответил совершенно спокойно.

– Да. Кого-то спасли, кто-то избежал ран. Но погибшие есть.

– Кто?

– Я не в курсе. Потом узнаете, а пока помолчите.