Александр Доставалов - Ожог от зеркала

«Волчьи хвосты» вдвоём взяли в сабли первого бандита. Парень с рассечённым левым ухом – когда-то вырвали серьгу – уверенно отвёл один удар и ушёл от второго, а передний охранник с надрубленным запястьем едва не выронил клинок. Малая эта заминка была смертельной, несколько бродяг со всех сторон облепили всадников, потащили из сёдел какими-то крючьями и дубьём, вылетел из темноты нож и вонзился в плечо, укрытое волчьим хвостом и кольчугой. Вяло сопротивлявшиеся мужики частью сразу легли под топорами разбойников, частью брызнули в лес, особо за ними никто не гнался. Одного только уже на опушке достал крупный всадник, закованный в дорогую броню, но сидевший на такой кляче, что сочетание это могло бы вызвать смех, если б не стекавшие с кистеня капли крови. Охранник постарше долго отмахивался боевым топором, на него наседало сразу пятери разбойников, клинки скользили по кованым бляхам панциря, цвенькнула о кирасу стрела, нападавшие, отсекая всякий путь к отступлению, старались ни в коем случае не задеть лошадь. В конце концов его все-таки достали, вроде чуть-чуть зацепили пикой голову, но охранник стал заваливаться на бок и попал ещё под несколько ударов, каждый из которых нёс в себе смерть.

Митьке, молодому охраннику, повезло больше, он проскочил через всю поляну, прямо сквозь бегущих на него людей, уклоняясь от копий и отмахиваясь разряженным арбалетом, швырнул своё оружие в последнего бродягу, что пытался дотянуться до уздечки, перескочил, как на скачках, через поваленный ствол сосны и, вытягивая коня плетью, вылетел на большую дорогу.

Высоко над ним прошуршала стрела, попусту сбивая ветки, но это было уже не опасно. Конный бандит в латах, что был совсем рядом, добивал в это время злосчастного мужика, и охранник благополучно растворился в лесном сумраке.

Митькин конь был лучше лошадей нападавших, и преследовать его никто не стал. Кровь, что так обильно окропила землю при грабеже чёрнобородого купца, не оправдывалась даже попыткой убрать свидетелей. На свидетелей душегубам было наплевать.

Кровь была просто кровью.

Восходящая луна освещала тела, вбирающие смертный холод.

В башне рыцарей переливался закат. Ровное тепло, слабый запах пряностей, тихая жалоба флейты. Зеркала и малая толика красочной магии, поддерживая уходящий свет, создавали великолепные эффекты. В сочетании с вьющейся по стенам зеленью получалась особая, расслабляющая цветовая гамма. В сумерки здесь с той же целью зажигали живой огонь, места для установки факелов были строго просчитаны.

Рыцарь должен полноценно отдыхать и восстанавливаться. На вырубку всевозможной швали, мешавшей жителям работать на благо Княжества, уходило немало сил и крови. Рыцарь должен полноценно питаться и хорошо спать. Потому на столиках – мази для массажа, вазы с фруктами, остатки персидских сладостей и остывшее мясо.

Впрочем, обязанностей у рыцарей тоже хватало. А из собственности они могли иметь только оружие, коня и доспехи.

Огромный зал, насыщенный багряным пламенем, картинами и позолотой, был практически пуст. Тропические птицы, что обычно щебетали в серебряной клетке, сидели нахохлившись, столы для игры в кости сохраняли память о брошенной игре, на женской половине осталось лежать дневное рукоделие. Все разошлись, даже музыкальное веретено, тоскующее звуками флейты, звучало как-то особенно сиротливо. Один-единственный человек полулежал в огромном кресле, читая старинную книгу в высоком окладе. Желтые от времени страницы фолианта напоминали скорее пергамент, чем бумагу.

Дубовые резные двери растворились, и на пороге появился рыжий парень. В левой руке – банальные грабли, за зубья которых зацепился проколотый кленовый лист. Войдя, он сразу потянул со столика напиток темно-вишневого цвета и в несколько глотков осушил кубок. Затем воззрился на читающего. Тот повернул книгу к свету, чтобы рассмотреть иллюстрацию. Гравюры потемнели от времени и вообще были мелковаты. Склонив голову и всем своим видом выражая недовольство, вошедший укоризненно поцокал языком. Прямо перед ним, уютно развалившись, отдыхал его цветный друг. И оно бы ничего, вот только во дворе башни все работали как пчелки. Отдыхать – это нормально, это даже положено, когда время отдыхать. Но не когда все решили поработать!

Конфликт назревал по противоречию «не обязан, но так принято».

На длинноволосого смазливого блондина, что сидел к нему вполоборота, мимический демарш рыжего не произвел никакого впечатления. Он и глазом не повел. Рыжий ещё немного поцокал, подождал. Наконец блондин перевернул страницу. Следующую он читал так же вдумчиво, нисколько не тяготясь присутствием зрителя.