Барб Хенди - Мятежный дух

— Давай спать, — только и сказала она, и Лисила вдруг обожгло волной стыда.

Все они доведены до крайности, а Винн вдобавок опять ранена.

Лисил счесть не мог, сколько раз он крыл последними словами Мальца, когда тот заводил их на заваленную камнепадом тропу. Однако его собственное ощущение вины неизменно заглушалось зовом, который гнал и гнал его вперед.

Где-то там, в недосягаемой дали, ждет мать. Лисил повернул голову, и взгляд его мимолетно скользнул по присыпанному снегом сундучку.

Стемнело. Чейн, завернувшись в плащ, сидел в самодельной палатке и вслушивался в нескончаемое бормотание Вельстила.

— Заледенелая твердыня… покажи мне… где…

Чейн склонил голову к плечу.

Черные волосы с белоснежно-седыми прядями на висках придавали Вельстилу утонченный вид аристократа средних лет. Впрочем, за долгие месяцы, минувшие с тех пор, как Вельстил, следуя по пятам за Магьер, покинул Белу, этот некогда лощеный и безупречно одетый аристократ изрядно подрастерял былую щеголеватость.

Немытые волосы, заляпанные грязью сапоги, истрепавшийся в дороге плащ — за всем этим все труднее было Чейну разглядеть заезжего нобиля, с которым он познакомился в Беле.

Чейн презрительно хмыкнул. Он прекрасно знал, что и сам выглядит не лучше.

— Шар… — пробормотал Вельстил.

Чейн напряженно вслушался в его бессвязное, бормотание. И плотнее запахнул на себе изношенный плащ.

Холод, губительный для смертных, ему был не страшен, но его терзал голод. Чейн мечтал о жаркой крови, которая наполнит его плоть жизнью. Неутоленный голод грыз его изнутри, не давая сосредоточиться.

Больше месяца прошло с тех пор, как Вельстил и Чейн, преследуя Магьер, пересекли границу Войнордов и добрались до города Веньец. Ни Магьер, ни ее спутники понятия не имели о том, что Вельстил следует за ними по пятам, да и Чейн, как они считали, погиб еще в болотистых лесах Восточной Древинки, когда Магьер обезглавила его. Вельстил так и остался вне их поля зрения, но Чейн отнюдь не был уверен, что Магьер неизвестно о его воскрешении.

В торговом караване, который встретился им по пути, Вельстил приобрел крепких коней, зерна, чтобы их кормить, и поношенный плащ для Чейна. Купил он также холст, несколько кинжалов и фонарь. Держась на почтительном расстоянии, они вслед за Магьер, Лисилом, Мальцом и Винн пересекли нагорья и дошли до подножия Изломанного кряжа, в том месте, где он смыкался с Коронным кряжем. В сумерках двенадцатого дня, когда Чейн готовился к ночной дороге, Вельстил взобрался в седло и направил своего коня на юго-восток. Прочь от Магьер.

— Мы двинемся собственным путем — в Коронный кряж. Магьер найдет нас, когда полуэльф закончит поиски прошлого в краю своих предков.

Голос Вельстила звучал спокойно, но Чейна это не обмануло. Он чуял в своем спутнике угрюмое смирение. Ни один вампир не может войти в эльфийские леса, — по крайней мере, так однажды заявил Вельстил.

Чейн кое-что услышал… и замер на миг, а потом направил коня вслед за Вельстилом.

С высоты, со склона горы донеслись голоса, далекие и оттого неразличимые. Сверхъестественная зоркость вампира позволила Чейну приметить в вышине какое-то движение. Магьер и ее спутники устроили стоянку под гранитным утесом, который вырастал из склона горы. Когда на стоянке разгорелся костер, Чейн судорожно стиснул поводья.

Возле пляшущего пламени сидела на корточках Винн.

И Вельстил вынудит его бросить Винн?

Ярость, заглушившая голод, всколыхнулась в груди Чейна при виде девушки, которая и теперь куталась в его плащ. Насколько было известно Чейну, Вельстил до сих пор так и не заметил этой предательской детали.

Той ночью, последней их ночью в Веньеце Чейн вынес Винн на руках из твердыни Дармута. Вельстилу об этом было известно, да Чейн ничего и не отрицал. Винн все это время была без сознания и так и не узнала, кто ее спас. Зато ее спутники — хрупкая, но востроглазая аристократка и странная девчонка — наверняка рассказали, что с ними был Чейн.

А он еще и укрыл Винн своим плащом.

Одна только мысль о том, что он не сможет защитить Винн, что она окажется так далеко — тем более среди эльфов с их фанатичной ненавистью к людям, — одна только мысль об этом была невыносима. И все же Чейн не винил в этом Вельстила.

Виновата во всем Магьер. Только Магьер.

Винн пойдет за этой белокожей сукой куда угодно, в любую преисподнюю любой забытой религии. Чейн однажды уже пытался переубедить ее — и потерпел поражение. Как он ни старался, что бы ни говорил, Винн это не остановило. Теперь у него не осталось ни дома, ни заветных желаний, и будущее сулит ему только одно — следовать за Вельстилом в поисках порождения его буйной фантазии, этого… «шара».