Игорь Недозор - Закон абордажа

— Кто вы? — через силу выговорил Корр.

Ответом ему был громовой хохот толпившихся вокруг атамана.

— Кто я? — Черные глаза иронически блеснули. — Меня можно звать Рагир. Вы про меня не слышали, но я собираюсь стать самым знаменитым «пенителем моря» в этих водах. У меня есть нужда в храбрых и умелых людях, знакомых с морем. Кто-нибудь хочет попытать счастья? — осведомился он мягко и доброжелательно.

Глядя на волочащегося в кильватере «работорговца», на палубе которого вповалку валялись изможденные люди, Рагир вспомнил, что скоро исполнится два года с той поры, как «Ибн-Химмар», или по-здешнему «Сын Смерти» бороздил эти воды.

Способности мага и удача позволили кораблю благополучно ускользнуть от столкновения с патрульными фрегатами и галеасами.

И даже те, кто втайне роптал, что капитан ушел в Шан-Гиз — так танисцы именуют Дальние Земли, — ныне были довольны, распробовав, какова на вкус легкая пожива в этих краях.

И не вспоминают уже о днях, когда грабили айланские берега. Что и говорить — земля черных изобилует золотом, слоновой костью, алмазами и рабами.

Но слишком уж много собралось там ловцов удачи, так что уже не раз и не два вспыхивала резня между не поделившими добычу лихими мореходами. К тому же чертовы северные язычники начали посылать корабли для охраны своих работорговцев. Да и купцы завели моду, когда на них налетает отважный корсар, не драться честно клинок на клинок, а закинуть на палубу удальца здоровенный бочонок с горящей нефтью. В довершение всего и подданные местных черных царьков научились отливать пушки (благо бронзовые идолы у местных медников выходили получше фаранджийских святых) да делать порох. Пусть зелье у них и скверного качества, но всё равно — получить в борт дюжину полновесных каменных ядер радости немного…

Так что никто из них не раскаивался, что решил попытать удачу в других краях.

Так же как сам Ар-Рагир не раскаивается в том, что сменил участь мага на долю пирата. Он, конечно, не оставил своих занятий, хоть и приобрели они иное течение.

Память вдруг услужливо вернула Ар-Рагира в еще недалекое прошлое…

Отплевавшись от попавшей в рот соленой воды и чуток отдышавшись, чародей огляделся.

Признаков жизни на борту замечено не было, зато ощущался запашок тления — и маг даже догадывался, что он означает.

Преодолевая накатывавшие на него волны дурноты, затравленно осматривался по сторонам.

То, что он видел, отнюдь не поднимало ему настроения.

На палубе то тут, то там в разных позах валялись изрядно разложившиеся трупы — по всему видать, прежняя команда.

Никаких видимых повреждений на телах видно не было — ни рубленых ран, ни огнестрельных. Казалось, люди умерли в одно мгновение, пораженные черной магией или ядом.

Впрочем, маг быстро пришел в себя — он повидал вещи и пострашнее, чем полдюжины подгнивших покойников. Тем более не тому, кто ощущал прикосновение демона и чудесным образом спасся с проклятого острова, бояться каких-то там мертвецов. А вот если на корабле чудом окажется некто живой — это может оказаться опаснее.

Но как обшаривать корабль в темноте?

В этот момент внезапный порыв ветра расправил обвисшие паруса, наполняя их. Хлопнул кливер, заскрипели доски и сочленения «морского коня»…

Ар-Рагиру показалось, что с острова донесся чей-то крик, потом еще один — возможно, пробудились другие приговоренные.

С трудом поднявшись на ноги, он глянул на Черную Скалу.

Люди поднимались, как-то вяло, расслабленно… Кто-то неуверенно поднимал, сжимая двумя руками, булыжник, кто-то вооружился старой костью…

Фаргид отвернулся.

Но усиливающийся с каждым мгновением ветер все дальше относил корабль от Черной Скалы. Днище скребнуло по рифам, заставив его сердце сжаться, но корабль благополучно миновал пояс подводных камней, и вот уже остров уходил за корму, сливаясь с ночным мраком. Лишь под луной сверкал закипающий прибой на клыках рифов — сезон ветров вступал в свои права.

И тогда Ар-Рагир вдруг понял по-настоящему, что спасен. Спасен!!!

Он направился на корму, зажав пальцами нос, чтобы не стошнило от трупного смрада, и, добравшись до надстройки, толкнул дверь. Пройдя темным коридорчиком, обнаружил каюту, судя по размеру и широким иллюминаторам принадлежавшую капитану. Слава Всевышнему, прежнего жильца здесь не было — ни живого, ни мертвого.

И, ощущая необыкновенное спокойствие и умиротворение, Фаргид устроился на капитанском ложе, пахнувшем каморой и мускусом, и уснул — оставив всё на потом. Тем более сил уже ни на что не было, даже на то, чтобы утолить голод.