Сергей Ковалев - Действующая модель жизни

— Всё ещё ищешь рациональное оправдание своему страху? Зря. Ты ведь не экзамен сдаёшь. Отвечаешь только сам перед собой, а какой смысл оправдываться перед самим собой — мы для себя худшие судьи. Простим самый тяжкий грех и осудим за ерунду… Но сейчас помолчи.

— Что?

— Мы здесь не ради тебя, — подала голос бородатая женщина. — Танат решил покинуть нас.

— Ой вэй! Только не надо делать здесь трагедию! — из темноты шатра неспешно вышел на свет карлик во фраке. — С детства ненавидел трагедии! Самая пошлая вещь, которую выдумал род людской — доводить себя до слёз лицезрением чужих страданий! Комедия — вот величайшее изобретение человечества. Смех отличает нас от остальных животных… Не стану утверждать, что в лучшую сторону, но это хотя бы оригинально. Так что прошу вас — не надо слёз, они слишком вульгарны, а я никогда не терпел вульгарности…

Женька наклонилась и обняла карлика. Потом бородатая женщина встала на колени и долго прижимала уродца к своей мощной груди. Игорь словно во сне пожал маленькую сухую ладошку. Карлик отвесил шутовской поклон, нахлобучил цилиндр поглубже и заковылял прочь от цирка, шаркая огромными лакированными штиблетами.

Чем дальше уходил карлик, тем неувереннее становились его шаги, а вся фигура горбилась и кособочилась. Потом раздался негромкий хлопок, и нелепый человечек стал облаком серебристой пыли, тут же унесённой порывом ветра.

— Это… Зачем он это сделал?

Женька только помотала головой, не отрывая от лица руки.

— Он был самым старым из труппы, — спокойно пояснила бородатая женщина. — Никто из нас не знает даже, сколько он путешествует с цирком. Страшно представить, как он устал за тысячи лет.

— Тысячи? — Игорь почему-то сразу поверил ее словам и внимательно посмотрел на Женьку. — Так в этом дело? Получается, что вы не стареете и не умираете?

— Ты нашёл причину остаться с нами? — Женька посмотрела на него с жалостью. — Из-за страха? Не выйдет. Если человека заставляют пройти по канату над пропастью под угрозой смерти, он обязательно сорвётся.

Взвизгнули тормоза.

— Игорь, твою мать! Где тебя носит?

Игорь обернулся. У обочины мягко урчал тёмно-синий «бумер» его коммерческого директора. Санёк стоял рядом, раздражённо постукивая мыском лакированного ботинка по гудрону.

— Чего бомбилу не тормознул? Бабла, что ли, не взял с собой? Идиот! Твоё счастье, клиент позвонил, что в пробке стоит. Быстро в машину!

— Погоди…

— Игоряша, ты ведь знаешь, как я тебя люблю и уважаю, — проникновенно сказал Санёк. — Ты талант, и нашу грёбаную контору на своём горбу тащишь к процветанию именно ты. Но когда начинаются эти твои «творческие закидоны», я тебя совсем перестаю любить и даже где-то уважать. У нас пятнадцать минут в запасе, а ты решил поглазеть на задрипанный балаган?

Игорь повернулся к Женьке и виновато развёл руками:

— Извини, я не могу сейчас. Если я их брошу, фирма разорится. И потом… у меня ведь жена.

— И недостроенная модель «Катти Сарк» на столе, — хмыкнула Женька. — Парусник, который никогда не узнает большую воду… Прощай, Игорь.

— Игорь, ужин на столе! Мы тебя ждё-о-ом!

Игорь усмехнулся этому «мы». Мы — жена и Ми-ми, маленькая, вечно дрожащая от холода собачонка, несмотря на свою безумную стоимость, напоминающая попавшую под кислотный дождь крысу. Сын давно живёт со своей семьёй, дочь — в Англии, в Кембридже. Санёк уже десять лет как на кладбище. Шальные 90-е одних вознесли на самый верх, а других — закопали. В буквальном смысле. А больше друзей у них с Лизой и не было, так что Новый год обещал быть весёлым.

Впрочем, Игорь никогда не любил шумные праздничные компании. Да и само пребывание за праздничным столом его не особо привлекало. Глупая трата времени. А ведь его всегда так мало! Лучше бы за эти два-три часа установить грот-мачту на… на…

Игорь нахмурился.

Название парусника, модель которого он строил вечерами последние два года, полностью выветрилось из памяти. Такого раньше не было. Да что там! Такого просто не могло быть — он же не безымянный баркас серия БРТ затёртого номера строил. Он выбирал самые известные в истории корабли! Взять хотя бы этот… как его?

Игорь в панике окинул взглядом кабинет. Большинство своих моделей он либо раздарил, либо перевёз в офис — в кабинете хранилось всего шесть самых любимых… кого? Он тупо смотрел на деревянные раскрашенные коробки с торчащими из них палками, драпированными тканью. Парусники? Он прекрасно знал, что такое парусники. Но эти нелепые безделушки никакого отношения к кораблям не имели.