Михаил Ардин - Райское Местечко

Во всяком случае, морозильник с ахой экипаж под руководством бригады поваров в самом начале полета быстренько освободил от земных продуктов, которые там еще оставались, дабы они не пропитались запахом инопланетного деликатеса. Местные умельцы приспособили под хранение земной еды несколько небольших контейнеров, укрепив их на внешней подвеске к корпусу корабля. Раз в две недели один из контейнеров затаскивали внутрь «Елизаветы» для приготовления очередных порций еды и перегрузки его содержимого, не использованного сразу, в холодильники камбуза и кают экипажа. Так что морозильник, заполненный теперь исключительно тушками ахи, был в полном распоряжении пассажиров. Корнезианцам показали, как открывать и закрывать морозильник, после чего члены команды стали обходить стороной коридор, в котором находилась дверь в холодильную камеру.

Надо сказать, что корнезианцам довольно скоро надоело постоянно таскаться в морозильник за любимым продуктом. Несмотря на свою природную недалекость, они быстро сообразили отправлять в морозильник примерно раз в неделю одного из членов своей группы с тележкой-антигравом, и тот привозил целую вязанку этой самой рыбы, которую они разбирали по своим каютам в собственные холодильники.

На третий месяц полета команда корабля начала тихо, а потом все громче роптать по поводу витающих в корабле чужеродных запахов. Ропот не успел перерасти в доклад по инстанции, когда корабль огласился воем и свистом во всем слышимом и неслышимом человеческим ухом акустическом диапазоне. Оказалось, что корнезианец, посланный в очередной раз набирать в морозильнике запас ахи, отключил питание морозильника.

Дело в том, что управление работой морозильника – установление температурного режима, включение-отключение электропитания, открывание дверей – производилось с простенького, даже примитивного, цифрового пульта управления на внешней стороне двери морозильной камеры. Никому из экипажа землян, выросших в автоматизированной среде техногенного мира, даже в голову прийти не могло, что действия с подобным пультом управления могут для кого-то представлять затруднения. Ведь на Земле даже маленький ребенок, едва научившийся ходить, легко справлялся с управлением всеми системами жизнеобеспечения своего дома.

Но корнезианцы выросли в цивилизации другого типа. Поэтому, когда пришедший за очередной порцией рыбы корнезианец, перепутав, видимо, последовательность цифр кода – «579», не сумел сразу открыть дверь, он сделал то, что не сделал бы ни один землянин. Он начал нажимать все кнопки пульта подряд и быстро добрался до варианта «789» – команды отключения энергопитания камеры морозильника. При этом дверь, конечно, открылась, чему товарищ так обрадовался, что его не смутило то обстоятельство, что в морозильной камере было темно. Света, падающего из коридора при распахнутой двери, ему хватало, чтобы из ближайшего ко входу штабеля погрузить на тележку достаточное количество рыбы, после чего корнезианец закрыл, как ему казалось, дверь и преспокойно отправился к жилым отсекам.

Любого землянина насторожило бы то, что в камере морозильника при открытии двери не зажегся свет, еще больше обеспокоило бы отсутствие щелчка запора после прикрытия двери, и уж, естественно, ни один человек не мог бы уйти, не убедившись, что на пульте загорелась зеленая лампочка. Но корнезианца все это совершенно не обеспокоило.

Поскольку в полете корабль движется иногда с ускорениями, прикрытая дверь вскоре широко распахнулась. Естественно, к моменту, когда потребовалась следующая порция ахи, больше половины ее разморозилось и успело испортиться. Именно этот аромат оттаявшей рыбы распространялся по кораблю и вызывал нарекания экипажа.

Испорченную рыбу уничтожили в мусоросжигателе, воздух в корабле в аварийном режиме прогнали через фильтры, корнезианцы повыли и успокоились. Дальше полет продолжался без происшествий.

Я не понимал, почему показания экипажа об этом мелком происшествии во время полета на «Елизавете» попали в папку документов о событиях на Земле весной следующего года. Ведь в каждом полете чего только не случается, у меня в запасе десятки подобных историй, произошедших на моих кораблях, и все еще похлеще будут.

Следующую пачку листов составляли выписки из учебных журналов и экзаменационные ведомости из пяти университетов, где учились студенты с Корнезо, а также протоколы бесед с их преподавателями и сокурсниками. Из этих материалов следовало, что корнезианцы, показавшие при поступлении и в первый месяц учебы крайне низкие результаты, приводившие в ужас преподавателей, со временем исправились, а к зимней сессии они почти сравнялись в своих успехах со студентами-землянами. Особенно заметны их успехи стали во втором семестре, закончить который им было не суждено. Товарищи по учебе также отмечали динамику этого процесса. Один молодой человек высказался особенно откровенно: «Я и не думал, что эти дебилы смогут так быстро поумнеть».