Михаил Ардин - Райское Местечко

Обслуживающий персонал всех учреждений на Корнезо прекрасно обучен и отличается завидной выдержкой. Так что официантка никак не прореагировала на высказывание Жоры, а, закончив принимать заказ, спокойно направилась к служебному входу на кухню. Семец не мог себе позволить отступить. Он вскочил из-за стола и последовал за ней, на ходу громогласно предлагая девушке познакомиться и хорошо провести время в его апартаментах. Официантка невозмутимо, будто ничего не слыша, прошла в коридор, ведущий в служебные помещения. Жора, догнав ее в коридоре, детализировал свои предложения, подкрепив излагаемые идеи приложением руки к одной из выступающих форм непонятливого объекта эксперимента.

Тут надо сказать пару слов о Тане Лей, официантке. Эта молодая девушка имела не только стандартный контракт на работу в качестве официантки. Она также получила дополнительный контракт на работу по совместительству в качестве охранника посла при его выездах за пределы Лалуэ, поскольку была призером Региональных Евразийских Соревнований по ЗАБО, защите без оружия. После завершения контракта на Корнезо она планировала завербоваться в десантные войска.

Таня была профессионалом. Она прекрасно понимала, что не должна применять в данном случае свои боевые навыки, как бы ни был омерзителен ей данный господин. Она просто отстранилась от навязчивого типа. Но навязчивый тип качнулся вперед, то ли стремясь дотянуться до ускользающей цели, то ли не удержав равновесия после восьми рюмок, как было установлено следствием, напитков с высоким содержанием этилового спирта… В своем движении господин Семец пришел в неизбежное соприкосновение с локтем Тани Лей. Так сложилось, что с Таниным локтем соприкоснулся Жорин нос. Ворсистый пол коридора придал дополнительную живописность лицу незадачливого этнографа.

Трагикомическую сцену наблюдали два официанта, направлявшиеся с заказами в зал ресторана. Они же и вернули господина Семца в вертикальное положение, а на следствии дали подробные показания, полностью подтвержденные выводами экспертизы и следственным экспериментом.

Изменение облика этнографа, неопровержимо свидетельствующее о его фиаско, сделало немыслимым возвращение Жоры к приятному времяпрепровождению в тесном научном кругу. Остаток вечера Семец провел в своих апартаментах, усиленно употребляя известное лекарство от уязвленного самолюбия.

Утром Семец проспал, но, к сожалению, не безнадежно.

Экспедиция должна была отправляться в десять часов утра. Жора проснулся в девять сорок семь и сразу связался с руководителем экспедиции Верой Шульман, извинившись и предупредив, что чуть-чуть опоздает. Вера, связавшись с мадам Лурье, сообщила о звонке Семца, прося указаний, как поступить. Мадам Лурье, уже имевшая счастье общаться с этнографом, прикинула последствия того или иного решения и выбрала вариант «чуть-чуть подождать». «Чуть-чуть» вылилось в двадцать девять минут. Когда запыхавшийся растерзанный Семец с отчетливыми следами вчерашнего на лице ввалился в танк и, распространяя чудовищное амбре, начал многословно извиняться за опоздание, распихивая по углам помещения свои баулы и сумки, народ сначала застыл в креслах, а затем начал возмущаться. Из восемнадцати человек семеро были женщины. Они наотрез отказались дышать, в буквальном смысле этого слова, одним воздухом с новым этнографом. Семец возражал и настаивал. Мужчины, оценив не только сиюминутную проблему, но и спрогнозировав вероятную атмосферу в коллективе на протяжении всей экспедиции, твердо поддержали дам. Вера Шульман сообщила о ситуации мадам Лурье. Мадам Лурье, не только администратор, но и лингвист, ругаясь на шестнадцати языках, потребовала выкинуть «дети швайн» из танка и немедленно отправляться в путь. Она решила, что гнев восемнадцати человек все-таки хуже претензий одного Семца. Семец возмущался и сопротивлялся. Спор из вербальной фазы перешел в физическую. Упорство упорством, но восемнадцать больше одного. Когда удалось удалить из транспортного средства нежелательный элемент, цеплявшийся в процессе его выдворения за все выступающие предметы обстановки, и задраить люк, было одиннадцать часов четыре минуты.

Когда танк оказался вне зоны спутникового слежения, ему до места назначения, острова Кор-эд, оставалось минут пятнадцать ходу. На Кор-эд он не прибыл, маяк танка молчал, на связь никто не выходил.

Исчезновение и молчание танка заметили не сразу, поскольку была пересменка, на орбите висел «Барраяр», и все хоть сколько-нибудь ответственные лица на Лалуэ вертелись как белки в колесе, занимаясь одновременно тысячей мелких неотложных дел. Первой обнаружила пропажу танка мадам Лурье, когда, уже в четырнадцать часов двадцать шесть минут, к ней наконец прорвался с воплями и обвинениями господин этнограф, выдавая вчерашние травмы лица за полученные утром от личного состава экспедиции, и мадам Лурье попыталась связаться с Шульман, чтобы сверить показания. Тут и обнаружилось, что экспедиция исчезла.