Михаил Ардин - Райское Местечко

– Да, верно,- сказала Адмирал с такой же интонацией, с какой в детстве мама говорила мне: «Саша хороший мальчик!»

Она набрала на пульте своего стола команду, и над плоскостью встроенного в стол голоэкрана возникла объемная картина мозга, судя по всему, моего.

– Это сегодняшняя карта,- сказала Адмирал,- а вот ваша карта, снятая перед окончанием Академии.

Над столом появилась вторая голограмма. На мой взгляд, они были совершенно одинаковы.

– Я сейчас выделю структуры мозга, отсутствующие у большинства людей,- как-то буднично произнесла Адмирал.

Да, этот день был днем сюрпризов. Наверное, я воспринял слова Адмирала спокойно только потому, что уже истратил сегодня, как я полагал, весь запас своих эмоций.

По сути, она сейчас сообщила мне, что я – тоже селфер. Вернее, могу им стать.

На какое-то мгновение я утратил ощущение реальности. Никогда ни на секунду я не представлял себе, что могу оказаться селфером. Человечество состоит из четырнадцати миллиардов обычных людей и примерно двух тысяч селферов. Есть еще сколько-то тысяч Потенциалов, которые могут превратиться,- а могут и не превратиться,- в селферов. Понятно, что оказаться Потенциалом, а потом – селфером столь маловероятно, что никто из людей никогда об этом и не мечтает.

Я тупо смотрел перед собой. Наконец я осознал, что смотрю на женщину в адмиральской форме, которая с интересом наблюдает за мной. Она, кажется, сказала, что ее зовут Мелиссой? Ну да, у селферов ведь только одно имя, ни фамилии, ни отчества. Раньше я ее имени не знал, в Космофлоте ее всегда называют «Адмирал» и обращаются «мэм»…

Я не знал, что сказать и надо ли что-то говорить. И вообще последние полчаса я как-то вжился в роль бессловесной статуи. Оказалось, что это очень удобно. Защитный рефлекс, выработанный миллиардом лет эволюции, однако.

Мелисса – я решил теперь так про себя называть Адмирала- закурила и после пары затяжек начала показывать дымящейся сигаретой, что именно мне надо увидеть в объемных голографических изображениях.

На карте моего мозга, снятой двадцать лет назад, были отмечены на бледном фоне крупные и мелкие темные зерна, разбросанные по всему объему мозга. В каких-то областях их было больше, где-то – меньше. Одно из крупных зерен, если присмотреться, было окружено темным нимбом.

Мелисса выделила и увеличила эту область, и я понял, что это зерно, как одуванчик, поросло тонкими волосками.

На сегодняшней карте все зерна были крупнее, большинство из них окружали нимбы, а пять штук были похожи на раскрывающиеся колючие бутоны. Когда Мелисса увеличила изображение, я увидел, что эти бутоны соединены между собой небольшим количеством тонких нитей и некоторые из этих нитей выглядят мохнатыми.

Конечно, я понял, что вижу начальные стадии развития второй структуры мозга, которая, встраиваясь в основную структуру, обеспечивает необычайные способности и свойства селферов. Я видел это в учебниках, но никогда не мог предположить, что подобная структура есть и у меня. Я всегда чувствовал себя самым обыкновенным человеком. Никаких особых способностей, кроме разве что технических, у меня не было.

– А это не ошибка? – спросил я осторожно.- Это мои карты?

Мелисса задумчиво рассматривала мою сегодняшнюю карту. Наконец, она сказала:

– Алекс, мы следим за твоей семьей много поколений. Эта мутация по линии твоего отца обнаружена уже больше шести сотен лет назад. До тебя наиболее сильно выраженные признаки были у твоей прапрабабушки Елены, она была отчетливым Потенциалом, но не успела стать селфером. Твою семью и Елену я вела лично. С Еленой мы работали вместе и были друзьями почти двести лет. Ее необратимая смерть была для меня большой потерей.

Мелисса замолчала. Надо же, в семье никто ни о чем не подозревал! Я даже не знал, что бабушка Лена служила в Космофлоте. Она была ксенологом, но умерла, когда я был еще маленьким и не интересовался ее работой.

– Когда ты родился и я увидела твою карту, то так обрадовалась! У тебя было чрезвычайно много зерен. С первого дня твоей жизни я – твой Ведущий. Теперь пришло время сознательной работы. Стать селфером трудно.

– А быть селфером? – спросил я тихо.

– У нас нет выхода.

В последней фразе слово «нас» относилось и к человечеству, и к селферам, и конкретно к нам с Мелиссой.

На все человечество селферов сейчас было чуть больше двух тысяч, а проблем и забот… В истории Земли образовался некий замкнутый круг Люди, улучшая условия своего существования, создали в конце второго тысячелетия искусственную среду обитания, которая обеспечила резкое возрастание численности вида homo sapiens и выжить без которой несколько миллиардов существ этого вида уже не могли. Но искусственная среда могла существовать только непрерывно развиваясь, что требовало все новых усилий со стороны человечества и новых затрат ресурсов планеты. Выход в космос оказался лишь следующим витком этой гонки, еще более сложным и опасным.