Мария Семёнова - Ошибка 2012. Джокер

В это время в небе загрохотало — судя по звуку, приближайся вертолёт. А именно Ми-8, винтокры­лый ветеран'. Басовитый раскатистый звук быстро нарастал, сотрясая утреннее небо. Вот рёв достиг максимума, локатизовался где-то рядом и сошёл на нет — похоже, вертолёт приземлился.

• Спроектирован в 1961 году.

— Чёрт, — скупо выругался Пётр Петрович, сно­ва посмотрел на часы и перевёл взгляд па Оксану, потянувшуюся к малине. — Вперёд, вперед, товарищ стажёр, нельзя от графика отставать.

Минут через пять они вышли на полянку, посе­редине которой действительно стоял трудяга Ми-8. Судя по всему, прилетевший непосредственно за ними.

— Заемной... — первым взошёл на борт Пётр Пет­рович.

Две тысячи лошадиных сил дружно закрутили винт, дрогнули деревья, взмахнули ветками, поплы­ли вниз. Вертолёт уверенно набрал высоту — и Ва­ренцова, глянувшая в иллюминатор, непроизвольно ахнула;

— Ох и ни фига же себе! Это как же понимать?..

Она увидела, что туман, висевший над болота­ми непроницаемым покрывалом, имел очень чёткую границу, словно, расползаясь, натыкался на невиди­мую препону. Только в одном месте ни дать ни взять имелась прореха, и сквозь неё просачивался длин­ный отросток. Серое туманное щупальце, дотягивав­шееся аж до самой Пещёрки...

Пётр Петрович тоже покосился в иллюминатор, потом — хмуро — на Оксану, и промолчал. Ничего, дескать, стажёр Варенец, со временем, Бог даст, всё сами поймёте. Или не даст. Или даст, но ума — или времени — не хватит понять...

Сам-то он, естественно, понимал всё, на сей счёт никаких сомнений возникать не могло.

..Летели недолго. Скоро вертолёт снова примял колёсами траву, ещё не просохшую от росы. Полян­ка была один в один как та, с которой взлетали: такая же уютная, укромная, укрытая от посторонних глаз. Только вокруг росли не берёзы, а замшелые ёлки, с лапами до земли. К одной из них при помо­тай цепи и замка с уже знакомым бульдогом были пристёгнуты два велосипеда.

— Прошу. — Пётр Петрович убрал цепь в дорож­ную сумку. — Горный. Восемнадцать скоростей, амор­тизированная вилка.

Последний раз Оксана каталась на велосипеде лет, верно, двадцать назад, когда навороченных гор­ных байков не было и в помине. Ну и что? Велоси­пед, он и есть велосипед — два колеса, две педали... А брюки Оксана всегда надевала такие, чтобы не лопнули в шагу, даже если сесть на шпагат. Она устроилась в седле, быстро разобралась, как пере­ключаются скорости, и поехала за куратором.

Она была морально готова к тому, что «вело­пробег по бездорожью и разгильдяйству» кончится в точке старта и вертолёт доставит их туда, откуда забрал... Но нет. Лесная тропинка вывела их с Пет­ром Петровичем к излучине реки, где на берегу сто­яло звероводческое хозяйство. Правильные ряды са­раюшек-«шедов», склад, кормобаза разделочный пункт, горы ободранных, облепленных мухами ту­шек, предоставленных естественному разложению...[43]На первый взгляд — ничего особенного. Второй и последующие взгляды начинали выявлять много всякого интересного. Оказывается, ферма была об­несена высокой, из колючей проволоки, оградой, оборудована КПП и от этого напоминала зону не только для братьев наших меньших. Периметр, судя но изоляторам, находился иод высоким напряжени­ем, и это помимо прожекторов и систем наблюде­ния. «Если сюда паршивых стажёров на вертолётах доставляют, то на чём, интересно, командование привозят? — подумала Варенцова. — Как пить дать, на „Буранах"...1»

А что, она не слишком удивилась бы, если бы поблизости обнаружился небольшой космодром.

— Ну вот и прибыли. — Пётр Петрович слез с велосипеда и показал малиновую книжку крепкому парню в синей спецовке. — Девушка со мной. Про­пустить без досмотра.

В этот момент он был воистину великолепен. Грозен, несуетлив, исполнен достоинства. Ну точно лакей в богатом особняке. Или, выражаясь более со­временно, зарвавшийся гардеробщик. Варенцовой не на шутку захотелось дать ему в морду.

Вынужденно отложив это на потом, она покатила свой велосипед через хоздвор, по бетону, мимо на­веса со шкурками. Пётр Петрович направлялся к кормобазе — мощному приземистому зданию крас­но-кровавого кирпича. Внутри жарко гудело пламя в огромной, во всю стену, печи; шумели, закипая, вмазанные, страшные, вечность не чищенные котлы. Без всякого сомнения, именно в таких в аду варятся грешники. Здесь, по счастью, никто не собирался варить согрешивших (по крайней мере — конкретно сейчас. В целом — как знать, как знать...), зато при­сутствовал натуральный живой чёрт. В кедах, бан­да не и розовых спортивных трусах. Он подкладывал дрова, весело щурился на огонь и азартно орудовал исполинской, метра два, кочергой, явно украденной на металлургическом комбинате.