Мария Семёнова - Ошибка 2012. Джокер

— Ох, только про историю нашу лучше не надо бы, — поморщился Наливайко. — Сплошное враньё, а против ветра писать — только начни, в один миг заклюют... Мы вот копаем в местной Долине Смер­ти... а ты думал, здесь такой нет? Есть, а как же... Короче, насмотрелись, слёзы на глазах. Никто не забыт, ничто не забыто... мать их... Как подумаешь, так даже и хорошо, что Ванька не в землю ушёл, а сразу на небо... Не то вот так же лежал бы, пока государство памятники ставит и слёзы крокодило­вы льёт...

— Да нет, Василий Петрович, — помолчав, ото­звался Краев. — Экскурсы в прошлое у меня запла­нированы, но в гораздо более давнее. По преданию, в здешних болотах есть остров, а на нём — святой монастырь. Действительно святой. И не потому, что монастырь, а потому, что место уж очень особенное. Я ведь из-за него сюда и приехал. Библиотеки пере­копал, с этнографами говорил... Только разговоры — это одно...

— А ты давай-ка к нам, — внезапно воодушевился Наливайко. И даже пристукнул кулаком по столу, совсем не сильно, чтобы не расшибить хилую гости­ничную мебель, но стало очевидно, что кулачищи у немолодого профессора были пудовые. — Мы ж на тех самых болотах как раз и сидим! Люди крутятся опять-таки всякие разные, они тебе что хочешь най­дут. Кстати, про друга детства моего слыхал, про Мо- тю Колыму? Что, не слыхал?.. Пу, Олег, ты даёшь! Да его на каждой пересылке любая собака знает... Не, Шерхан, это не про тебя... Давай, в общем, приез­жай... Ладно, ребята. Пойду, в самом деле, Ханька выведу... Спасибо ещё раз за Ваньку моего...

— Ты мою бабу видел? — спросил Песцов Кра­ева, когда за профессором закрылась дверь. — Она на тебя положила глаз, так что смотри, поосторож­нее. Такое может...

— Хм, поздравляю, — не понял его Краев. — Только за меня не бойся. И за неё. Как положила, так и...

— Да не про койку речь, сержант, — как-то груст­но усмехнулся Песцов. — Уж доподлинно не знаю, кто она, но ты мне поверь... Волшебница, телепат, экстрасенс... Да ещё и с яйцами баба. С такими, что замочит и не моргнёт. Ну так вот. Ей до зарезу нуж­на какая-то древняя хреновина, которая у тебя есть.

Олег сразу понял, что речь шла о пресловутом нагубнике. Он успел даже представить жеманную красавицу в виде затянутой в чёрное «расхититель- ницы гробниц», крадущейся в ночи к нему в номер, но промолчал, ожидая продолжения. И продолже­ние не задержалось.

— Только вся закавыка в том, — продолжал Пес­цов, — что хреновину эту нельзя ни украсть, ни ку­пить, ни отнять. Можно только получить в виде презента. Чуешь, какая фигня? А я в ней участво­вать не желаю...

— Чую, — посмотрел ему в глаза Краев. — Слу­шай, а совсем послать твою любезную никак не по­лучится? Такие у нее яйца большие?

В глубине души он аплодировал старлею: «Мо­лодец, не гнилой...»

— Да при чём тут яйца, - усмехнулся Песцов. — Отношения у нас, понимаешь. Любовь-морковь. И потом, — он сделал паузу, — я ведь в розыске. Федеральном. Если бы не она, точно бы замели. — Краев непонимающе смотрел на него, и он уди­вился: — Ты что, блин, сержант, телевизор не смот­ришь?

— Не-а, не смотрю. — Краев поймал себя на том, что прикидывает, как бы незаметно посмотреть на часы. Оказывается, он с нетерпением ожидал воз­вращения Оксаны. «Да уж... Этого ещё только не хватало. Да и ей...»

— Так я к чему, сержант, веду,— продолжа! Пес­цов. — Бьянка говорит, у тебя с башкой что-то хре­ново, кабы совсем не накрыться где-то через полго­да. Так вот ты и поставь ей условие, мол, давай, милая, бартер: я тебе хреновину, а ты мне стопро­центное излечение мозгов. И не сомневайся, сер­жант, не только согласится, но и сумеет. Я бы тебе порассказал, что она у меня на глазах проделывала, так всё равно не поверишь. Хотя сам вроде фантас­тику сочиняешь.

Говорят, нет ничего хуже, чем у самого края по­манить человека надеждой. Несбыточной...

— Ты хочешь сказать, старлей, что она сможет убрать мою опухоль? — развеселился Краев. — Не­операбельную? И метастазы на раз-два повыдерга­ет?.. А не многовато для одной Пещерки, что и нас. с тобой вместе свело, так ещё и хилеры филиппин­ские... с нашими киллерами под ручку...

— Значит, в чудеса не верим, сказки нам побоку? Так, так, материалист ты наш,— едко усмехнулся Пес­цов.— А вспомни, как мы водички хлебнули из ручей­ка, там, под землёй, в кяризах, в Афгане, мать его? Так вот, я с тех пор от пули ухожу легко, в стене дырку пальцем делаю - показать? Да, думаю, и ты, сержа!гг, не лаптем гци хлебаешь, иначе бы с каких фигов зака­зывали тебя?.. Не конкуренты же, графоманы, им та­кие деньги во сне не приснятся... Короче, вляпались мы с тобой в одно дерьмо, и потому держаться нам лучше вместе, не то пропадём. Ты мне жизнь в Афгане спас, а я к долгам не привык. Так что...