Василий Жеглов: Вервольф

День первый

четыре часа после Полуночной службы

Он сделал ещё один шаг, медленно перенося тяжесть тела на другую ногу, и замер, прислушиваясь. Предательского скрипа не раздалось. Вокруг была тишина. Ухо уловило едва слышимый стук бьющегося в окно ночного мотылька. Он выровнял дыхание и снова сделал крадущийся шаг, продолжая осторожный путь к двери. Вот и она. Теперь нужно медленно отодвинуть заранее смазанный засов и также медленно, дюйм за дюймом, открыть дверь — тогда ворвавшийся с улицы холодный утренний воздух постепенно смешается с домашним теплом и не превратится в сквозняк. Пожалуй, хватит. Такой щели будет вполне достаточно. Ему бы только проскользнуть. Пошёл! Сначала правое плечо, потом грудь, теперь мягко оторвать ногу от пола и вот он уже почти снаружи…

— Герр!!!

Он вздрогнул и инстинктивно вжал голову в плечи. «Вот ведь наградил Шаур бабу чутким слухом! Или предчувствием? Ну не могла она меня услышать! Никак не могла! — с досадой подумал он. — Может просто сбежать? Так ведь всё равно потом придется возвращаться, ещё только хуже будет». Он глубоко вздохнул и прикрыл за собой дверь, всем своим видом выражая полное раскаяние.

— Опять?! Ты же обещал! — обличительным тоном произнесла жена.

Он потупил взгляд. Весь следующий монолог он знал наизусть.

— Ты сколько раз обещал завязать? Сколько, скажи, ты ещё будешь трепать мне нервы? Ты только посмотри на себя! У тебя хоть что-нибудь в голове твоей старой осталось?!! Когда ты, наконец, поймёшь, что ты уже не лис, а просто старый дурак? След он, видите ли, топтать пошел! Не натоптался за сорок лет службы?! Песок вон уже сыплется, а всё туда же! Когда ты сам себе сознаешься, что ты давно уже на пенсии? Чем по городу шастать — лучше бы лишний раз в тихую канцелярию сходил! Тех грошей, что они тебе положили, даже на еду не хватает! У тебя же заслуги! Ты же ранен был десятки раз. На что мне лекарства покупать? Ты знаешь, сколько стоила мазь, которой я твою больную спину лечила? Не знаешь? Конечно! Это тебе не интересно! Вот кто, где и о чём говорит в городе — это тебе интересно! Кто кого прирезал — это тоже тебе интересно! Как ты не поймёшь, что я не могу так больше? Пойми, я устала! Я всю жизнь тряслась, провожая тебя. Могу я хоть на старости лет пожить спокойно? Ну что ты молчишь?

— Я обязательно сегодня зайду в канцелярию, честное слово, Кэрри! — торопливо сказал он, радуясь, что она так быстро выговорилась. — Ты же знаешь, какие там очереди! Вот я и встал пораньше, чтобы до обеда вернуться, — втайне надеясь, что она поверит в эту чепуху, продолжал он. — Сегодня я им все выскажу! Будь уверена, они у меня зашевелятся, если надо будет — я и до короля дойду, уж он-то не откажет ветерану Серебряного прохода. — Старик всё больше и больше распалялся, сам понемногу начиная верить в своё враньё.

Жена горько усмехнулась:

— Ох, лучше замолчи, Герр! К королю он пойдёт, как же! Болтун ты старый! — Она махнула на него рукой и грустно добавила — И за что я тебя только терплю, горе ты моё?

Герр приосанился. Похоже, сегодня буря миновала.

— Иди уж, раз собрался, — смилостивилась она.

Старик не заставил себя долго ждать, и быстро выскользнул за дверь. Едва он сделал пару шагов, дверь за его спиной приоткрылась. «Последний выстрел в спину», — подумал он, ухмыляясь.

— И только посмей снова возвращаться по крышам, слышишь? Клянусь Святым словом: если узнаю, что опять по крышам прыгал, ты у меня никогда больше в город не отправишься! — яростно прошептала она и захлопнула дверь.

Лис почесал голову. Да, с крышей в последний раз не совсем ладно вышло. Надо же было так некстати напомнить о себе старому радикулиту: Герр уже почти добрался до дому, когда спину прострелила острая боль. От неожиданности он дёрнулся, и его нога соскользнула по мокрой черепице. Хорошо ещё, что он успел ухватиться за водосток и как-то замедлить падение, да и розовые кусты соседки смягчили удар. От кустов, конечно, мало что осталось. Вдова Кресс утром всю улицу перебудила своими истошными воплями и проклятиями в адрес убийц её маленьких деточек. Никто, конечно же, не догадался, что к этому «страшному преступлению» причастен старый Герр — на то он и лис, чтобы не оставлять за собой следа. Кроме жены, разумеется… Ну как Кэрри не поймёт до сих пор, что лис просто обязан накручивать круги по пути в нору? Эту лисью заповедь каждый недопёсок усваивает ещё в питомнике, раз и навсегда. Герр упрямо сдвинул брови: не было никогда такого, и не будет никогда, чтобы лис возвращался к себе напрямик. Пусть хоть весь мир перевернётся!