Роберт Сальваторе - Тогайский дракон

Весной прибыл первый караван со свитками и манускриптами из скриптория Прады. К этому времени работа над новым огромным зданием скриптория шла полным ходом. И хотя ученые Прады, крайне недовольные этим, прислали Бринн возмущенную жалобу, вскоре они тоже начали появляться в городе, чтобы поработать с древними томами и свитками.

До тогайранки доходило множество слухов о неспокойном положении дел на побережье к югу от Хасинты. Теперь она понимала, что Астамир ничуть не преувеличивал, говоря об охватившем Бехрен кризисе. Тем не менее она решила вести себя как добрый сосед и не пытаться получить из несчастья бехренцев выгоду. Надо признаться, у нее хватало забот и с Тогаем. В степях все шло далеко не гладко, поскольку там оставалось много ожесточившихся, затаивших обиду и злость бехренских поселенцев.

Однако Бринн верила: они справятся. После того, что им удалось совершить, любое препятствие уже не казалось ей непреодолимым.

Этой весной случились еще два события, одно из которых было ожидаемым и желанным, а другое застало тогайранку врасплох.

— Аграделеус согласился доставить меня к Огненным горам, прежде чем он вернется в подземелье, — сообщил ей Астамир, явившись к Бринн вместе с драконом.

— Мои раны почти исцелились, — добавил Аграделеус. — По крайней мере, я уже могу летать. Как приятно будет снова почувствовать бьющий в лицо ветер!

— Ты возвращаешься в Обитель Облаков? — спросила Бринн мистика.

— Это необходимо. — Астамир взял ее руки в свои. — Я должен рассказать магистру Чаэсу и магистру Гларии о переменах в Бехрене и Тогае, и мы втроем будем решать, какое место должны занять Джеста Ту в этом новом мире. Не исключено, что после смерти Чезру и Калиита Тимига отношения между нашими орденами могут измениться. Над этим нужно серьезно поразмыслить.

Бринн страстно хотелось возразить, попросить Астамира остаться и помочь ей пережить это смутное и опасное время. Но ведь в свое время она позволила Белли'мару Джуравилю и Каззире уйти, понимая, что им это необходимо. Видимо, сейчас пришел черед Астамира.

— Однажды я тоже туда вернусь, — пообещала она.

— Я встречу тебя с распростертыми объятиями, — ответил мистик. — И мы рука об руку преодолеем пять тысяч ступеней и больше не покинем это место величайшего просветления.

И Бринн, и Астамир с трудом сдерживали слезы. Это была горькая разлука, но оба искренне верили, что непременно встретятся вновь.

— А что будет с тобой, мой добрый Аграделеус? — внезапно спросила тогайранка. — Вернешься в свое подземелье?

— Я должен подыскать подходящую пещеру для сокровищ и обдумать, как поудобнее разместить сказителей, — отозвался Аграделеус, напоминая Бринн об их договоренности.

— Обещай, что не слопаешь их.

— Ну, ты хочешь слишком многого.

— Аграделеус…

— А ты обещай, что их рассказы и песни будут хороши! — взревел дракон.

И все трое рассмеялись.

— Если ты мне снова понадобишься, я могу рассчитывать на тебя? — спросила Бринн. — Ты откликнешься на мой зов?

На физиономии Аграделеуса заиграла характерная для него зловещая усмешка. Несмотря на радостное настроение, Бринн и Астамир вздрогнули, когда дракон ответил:

— Ты не представляешь, с каким удовольствием.

Каждый день приносил новые сложности, новые победы и новые разочарования. Бринн трудилась без устали, и все же временами ей казалось, что она просто не в состоянии справиться со всеми проблемами. Что касается тогайру, она требовала от них сплоченности и согласованных действий, но не стала возражать, когда ее командиры выразили желание вернуться к местам прежних кочевий.

Бехренцев Бринн мало о чем просила, а они ее — и того меньше. Их страна продолжала погружаться в хаос, тут и там вспыхивали самые настоящие междоусобицы. В глубине души тогайранка надеялась, что именно сложившаяся в Бехрене ситуация даст ей возможность отомстить в конце концов ятолу Бардоху.

Хотя это была лишь мимолетная фантазия, настолько Бринн захватил водоворот каждодневных забот. Ей нужно было организовывать выгодные торговые сделки, заботиться о благополучии людей, помогать улаживать распри между племенами, в свое время сделавшие их такими уязвимыми перед натиском бехренцев.

Любопытно, но ситуация внезапно изменилась — племена тогайру объединялись, тогда как Бехрен распадался на части. Разница, однако, состояла в том, что Бринн и ее соотечественники не стремились воспользоваться преимуществом этого положения, как, несомненно, поступил бы Эаким Дуан.