Роберт Сальваторе - Тогайский дракон

Атака началась в предрассветной тьме. Кольцо бехренских солдат сжималось вокруг города. Обороняющиеся, высыпав на стены с огромными луками в руках, посылали в нападающих тучи стрел. Однако бехренцев было слишком много. Они двигались рядами, не обращая внимания на смертоносный град стрел, и умирали с именем Чезру на устах.

Перебираясь к южной стороне городской стены, Бринн столкнулась с Аграделеусом, принявшим человекоподобный облик.

— Это конец? — спросил дракон.

— Не знаю, — ответила тогайранка.

— Ты примешь здесь смерть?

— Если такова моя судьба.

Она собиралась бежать дальше, но дракон схватил ее за плечо.

— И ты, человек, готова умереть здесь только потому, что убеждена в своей правоте?

— Почему же непременно умереть? — усмехнулась девушка. — Я молю небеса, чтобы мы одержали победу.

— А если нет? — спросил дракон. На этот вопрос у Бринн ответа не было. — Что ж, надеюсь, ты уцелеешь.

Тогайранка замерла, удивленно глядя на него, пока ее внимание не привлекли громкие крики со стены. Похоже, там произошел прорыв.

Она взлетела по лестнице на стену и увидела, что бехренцев наверху не меньше, чем тогайру, и с каждым мгновением их число увеличивалось.

— За Тогай! — закричала девушка и бросилась, обнажив меч, в самую гущу нападающих.

Те в ужасе расступились перед пылающим клинком. Она столкнула одного из бехренских солдат вниз, другому нанесла удар в живот. Опустившись на колено, круто развернулась и сделала еще один выпад.

Удар Пляшущего огня заставил солдата упасть к ее ногам, а Бринн между тем подбежала к приставленной атакующими лестнице и столкнула карабкающегося по ней бехренца. Падая, он увлек за собой тех, кто поднимался вслед за ним. Тогайранка оттолкнула лестницу от стены.

Снизу в нее летели стрелы, но магическая защита браслета поври, словно щит, отражала большую их часть. И все же одна стрела вонзилась в ногу Бринн.

Не обращая внимания на жгучую боль в икре, она продолжала сражаться, и вскоре попытка прорыва была остановлена.

Аграделеус наблюдал за девушкой с искренним восхищением. Теперь он лучше понимал Белли'мара Джуравиля, в свое время пытавшегося убедить его, что люди не так уж плохи.

— Надеюсь, ты уцелеешь, — снова прошептал дракон, хотя Бринн, конечно, слышать его не могла.

И, возвратившись к естественному облику, взмыл в небо. При виде дракона бехренские солдаты разбегались кто куда. Лишь очень немногие осмеливались выпустить по нему стрелы.

Набрав скорость, Аграделеус обрушился на катапульту, разбил ее вдребезги, повернул шею и послал струю огня в убегающих солдат.

Затем, не обращая внимания на град стрел, дракон уничтожил следующую катапульту и потом еще одну. Заметив пытающегося организовать оборону чежу-лея, он врезался в самую гущу бехренцев, собравшихся вокруг командира, получил от него удар мечом, но нанес когтистой лапой ответный удар, который буквально переломил чежу-лея пополам.

Разметав эту группу нападающих, Аграделеус снова взлетел. Его действия остановили атаку у восточной стороны городской стены и позволили воинам тогайру перебраться на другие, менее защищенные ее участки.

Стрела, выпущенная из баллисты, не задела дракона, который, снизившись, ответил огнем, испепелив и баллисту, и тех, кто находился рядом с ней.

Пронесясь над отрядом бехренских всадников, Аграделеус скинул многих из них с лошадей и устремился к следующей батарее метательных орудий противника. Он сделал несколько заходов, обдавая орудия потоками огня.

Внезапно дракон резко остановился — огромное копье вонзилось ему в бок, сломав кость у основания крыла. С пронзительным криком, оглушившим тех, кто находился поблизости, Аграделеус перевернулся в воздухе и рухнул на песок.

И тут же бехренские солдаты набросились на него, рубя мечами и осыпая стрелами. Однако дракон не желал сдаваться. В неистовстве он дюжинами валил нападавших на него взмахами хвоста, рвал когтями и клыками. С огромным трудом ему все же удалось взлететь и приземлиться в городе.

— Западные ворота! — закричал кто-то.

Бринн обернулась и поняла: если бехренцы прорвутся, их поток просто сметет тогайру.

Однако самый ее яростный и могущественный сподвижник, превозмогая боль, уже снова был в строю, хотя летел над городом, оставляя за собой кровавый след. Он оказался у западных ворот как раз в тот момент, когда те затрещали и начали подаваться. При приближении дракона тогайру расступились, давая ему дорогу.