Оксана Демченко: Ромашки для королевы

Гном с сомнением изучил старый вощеный листок с узором. Ножны, заказ из южной Бильсы. Им коней подавай – да побольше, табуном. Из-за этого пришлось месяц к свету глаза приучать и лошадок рассматривать, день за днем. Спасибо, егеря человечьи помогли, не отказали. Заказчик как коней своих увидел – затрясся. Может, впрямь неплохи? Приятное было дельце, небольшое, но памятное. Год, как исполнен заказ, пивом с перцем запит и забыт, – а задумка все шуршит по карманам. Рртых повертел листок, усмехнулся и снова убрал. Гномы – они запасливы, а вощенка для растопки хороша. Как любая бумага.

Ох и побегал Второй Рртых, его знаменитый тезка, покуда секретик у оллфов умыкнул! Да и после, как в погоню за ним пустились сторожа, архив оллфовский сберегающие… все как есть – маги, наисильнейшие. Но Рртых оказался хитер и проворен. Славное дело совершил, как без бумаги жить? О том есть песнь, и ведома она каждому жителю подгорья. Почти так же любима, как и большой сказ о Первом Рртыхе, великом бойце гномов.

А он вот Третий, и пока ничьих добрых слов не заслужил, даже и без стихотворчества. Как тут отличишься, когда оллфы Стеной отгорожены, а люди, слабаки вершинники, не накопили достойных кражи тайн. Может, изобрести чего? Вот как прадед хотя бы. Малую войну умудрился в один день выиграть, без большой крови и долгих мстительных обид, а уж к старости вовсе род прославил. Очки выплавил, да не только темные, но и для улучшения зоркости годные. Вторые, слава Рудокопу, Рртыху без надобности, а вот чернью покрытые – самое оно, годны. Без них к вершинникам только мальчишка пустоголовый прямиком из шахт полезет.

Славное и полезное изобретение – дымчатые очки! Одна беда – хрупкие они, нежные… У него, гнома обстоятельного и запасливого, было с собой три пары. Одна не вынесла последнего шкуродера. Всё ж лазы не для его роста и сложения обустраивались. И так чуть не голый полз, вещи следом волок, так все одно – не сохранил кожаный чехол целости стекла. Вторая пара ухнула в щель с мешком провизии, сильно расстроив не склонного к голоданию гнома.

Зато последние, любимые, бережно уложенные в медный узорный футляр его собственной чеканки, – выжили. И теперь гордо оседлали короткий нос, плотно и надежно угнездились под кустистыми бровями, оперлись золотом оправы в широкие скулы. Благодать!

Еще бы, дурное дело – смотреть на чужую плавку, не защитив глаз. В давние времена гномы из-за беспечности слепли и к старости звались Кротами. Так и бродили по привычным, наизусть знакомым, пещерам, бормоча под нос глупости о ненужности и бессмысленности зрения. Всегда так: чего лишились – то и хаем! А как без него? Ни тебе руду распознать, ни камень оценить, да и девушки, проныры расчетливые, тоже пользуются. Сколь сказок у гномов напридуманно, с грустной яви подсмотрено: сама тоща да уродлива, три фута с половиной роста в ней, – а слепому и не разобрать! И до богатства коварная пройдоха дотянется, и род испоганит.

Тощий мелкий квелый гном – это же не просто позор, это настоящее несчастье! В шахтах такой никому не надобен. Выработки с него чуть, а трав на лечение уходит – как на трех здоровых. За золото у вершинников выменянных трав, между прочим! Так, по женской злобе, погибли, сошли до убогого жития в верхних пещерах, некогда славные Ллтыхи и Пфттуры. Были в древние времена по пяти футов ростом, а теперь смотреть тошно! Четырехфутовые недомерки уже имеются – и до того, по правде если, не дотягивают, каблуки в моду ввели! Тьфу, ну прям позор древнего горняка!

Рртых нервно дернул головой. Короткая шея еле позволяла это движение, вовлекая в него всю массу плечевых мышц. Если разобраться, то мысли глупые и недельные. Его работа ныне – не руду прошлого перемывать да сортировать, а выйти на поверхность и глянуть толком, что за беда у вершинников, отчего перевалы пусты. Тихо глянуть, тайком. Оттого и ползти пришлось старыми норами, узкими и ненадежными. Отец, вот уж королевская кровь взыграла некстати, взялся послать в дозор упомянутых Ллтыхов. Недомерков бестолковых, которые против горного барса и вдвоем не встанут! Кошек они, вишь ты, опасаются… Рртых сердито хлопнул футляром, убрал его в ближний нагрудный карман. Снова сердито фыркнул. Недомерки трусоватые, ничем славы не заслужившие – и всё ж пошли наверх. Им и дорогу наладили, и припас полный дали, и проводников из наилучших – как же, слабаков теперь беречь принято. А что такие рассмотрят? Да ничего, у них в роду из любых пяти старших трое – Кроты! Как разгорится горн в Опрокинутых озерах, мордами в песок зароются и будут ныть до сумерек.